«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 88%

         Вот прямо на деревянных мостках, ведущих на островок Никольского скита, спит здоровенный парень. С похмелья, что ли? На плоском, видимо, тёплом камне храпит второй человек. Среди белого дня. Может, им нечего делать? Я погасил в себе позыв разбудить мужиков и поспешно ретировался. А вот под горой, где печалится древняя уже опавшая лиственница, старый, явно из прежних времён, забор с кирпичными столбами. Вместо того чтобы залатать заборную дыру, кто-то полуметровыми буквами салатной краской намалевал: "Долой правительство Янаева!" Что ж, этот маляр добился своего, но теперь эту краску он, наверное, не стал бы тратить. Сэкономил бы...
         Невдалеке заброшенный монастырский сад. Лучше не перечислять, что и как выращивали когда-то монахи в этом саду. Дальше я вижу жилой домик, около него тарахтит колёсник. Ещё чуть подальше маячат развалины - старый скотный двор. Совсем всё развалилось. Балки и стропила сгнили - кои упали, кои опасно висят, крыши нет, ворота сломаны. Особенно опасны нависшие брёвна, они еле держатся. Мне хочется найти топор и обрушить эти нависшие брёвна, чтобы они не задавили кого-нибудь. Хлев пустой. Зачем держать опасные развалины в таком виде? Я уже подумывал прийти сюда с ломом, с топором и опустить на землю нависшие брёвна. Зашёл в хлев, слышу, кто-то шевелится. Мальчишка лет пяти сидит на потолке под развалинами. Сено свежее. Старуха какая-то появилась. Ругает мальчишку. Старуха в штанах, наверное, нездешняя. Второй мальчик, ещё меньше, вылез из-под опасной кровли. Показываю на висячие, готовые упасть брёвна:
         - Куда это ваши мужики глядят?
         - А никуда! Мужикам только пить.
         - Но ведь задавит мальчиков...
         - Не задавит.
         - Чего они думают, мужики-то? - не отступаюсь я.
         - А ничего не думают.
         - Как же так? Ведь задавит.
         - Доживём как-нибудь и так.
         - Вы-то, может, и доживёте, а они? - Я киваю на мальчишек, вылезающих из-под сена.
         - А пусть они сами и думают.
         - Да ведь они же маленькие!
         Ухожу, чтобы не разругаться. Старуха не настроена говорить по душам. Ребятишки с любопытством слушают наш диалог. Их отец или брат у дома заводит колёсник. Может, это не их отец? После разговора с бабкой я плохо воспринимаю красоты архипелага. И позже всё валаамское время я ощущаю тесное контрастное пограничное состояние между делами человека и безгрешной природой. Да, да, как тесна здесь связь между мерзостью запустения и добротными творениями монашеских рук! Так близко они друг от друга. Так отрадно и облегчающе звучат молитвы и песнопения посреди безбожных слов и дел непотребных! Ангельское и бесовское - рядом. Бесы, вероятно, чуют своё скорое отступление, но по-прежнему хозяйничают в душах островитян. И приезжих, конечно. Молитвы и физические подвиги монастырской братии, послушников, верующих мирян то заслоняются мерзопакостными явлениями, то снова проявляются во всей своей силе и полноте. А может, я ошибаюсь, и эти контрасты обозначены лишь в моей душе? "Силён бес, горами качает, а во мне и пяти пудов нет", - думаю себе в оправдание. И с трудом преодолеваю сонливость, голод, отвращение от зарубежных туристов, наконец, желание сходить поудить. Говорят, что как раз идёт хариус, но без благословения о. благочинного, говорят, нельзя рыбачить.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»