«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 86%

         Твардовский носится со своей поэмой "За далью даль", как с писаной торбой, не смея без высочайшего дозволения Хрущёва опубликовать её даже в своем журнале "Новый мир" (где он работал главным редактором - Л. Б.). Невозможно читать без чувства брезгливости те унизительные записи, которые содержатся в его рабочей тетради. Вот неоднократный лауреат Сталинских премий обращается к помощнику Хрущёва В. Лебедеву с нижайшей просьбой передать "самому" главы из поэмы, а также в высшей степени подхалимское письмо, которое заканчивалось словами: "Ваше доброе отеческое внимание ко мне в труднейший период моей литературной и всяческой судьбы, давшее мне силы для завершения этой книги, позволяет мне надеяться, что и эту мою просьбу, дорогой Никита Сергеевич, Вы не оставите без внимания". Даже помощник Хрущёва рекомендовал Твардовскому переписать его: "Нет, это не то, не нужно всё это писать".
         Тогда Твардовский пишет ещё одно письмо: "Дорогой Никита Сергеевич! Мне очень хотелось сердечно поздравить Вас с днём рождения и принести Вам по этому случаю как памятный знак моего уважения самое дорогое сейчас для меня - заключительные главы моего десятилетнего труда - книги "За далью даль", частично уже известной Вам и получившей бесценные для меня слова Вашего одобрения. Среди этих новых, ещё не вышедших в свет глав я позволю себе обратить Ваше внимание на главу "Так это было...", посвящённую непосредственно сложнейшему историческому моменту в жизни нашей страны и партии, в частности, в духовной жизни моего поколения, - периоду, связанному с личностью И. В. Сталина.
         Мне казалось, что средствами поэтического выражения я говорю о том, что уже неоднократно высказывалось Вами на языке политическом. Во всяком случае, я думаю, что эта глава является ключевой для всей книги в целом, и я буду счастлив, если она придётся Вам по душе. Желаю Вам, дорогой Никита Сергеевич, доброго здоровья, долгих лет деятельной жизни на благо и счастье родного народа и всех трудовых людей мира. Ваш А. Твардовский".
         А когда всё-таки он получит "добро" и напечатает свою главу "Так это было..." в "Правде", он вдруг обнаружит, что читательская реакция не совсем та, на какую он рассчитывал. В его "рабочей тетради" возникнет запись: "... из некоторых писем видно, что появление в "Правде" этой главы рассматривается как прямое выполнение некоего заказа, официально-поэтическая интерпретация вопроса (темы). Усмотрено и наклонение в сторону нового культа... (имелся в виду культ Хрущёва - Л. Б.). Я впервые испытываю воздействие незнакомой мне ранее волны - волны осуждения, негодования, презрения, обличения в продажности и т. п. Что ж, взялся за гуж...".
         Да уж, действительно, лучше б не брался. Вспоминая Твардовского Хрущёв в своих мемуарах пишет: "Как у нас Демьяна Бедного все знали во время гражданской войны, так буквально всем был известен и Твардовский в годы Великой Отечественной войны. Потом о его поэмах были написаны целые книги, а их героев изображали на картинах. Сталин с умилением смотрел на картину с Василием Тёркиным. Когда он впервые её увидел, то сразу же предложил: "Давайте повесим её в Кремле". Её и повесили там, перед входом в Екатерининский зал... А ныне (в 1970 году - Л. Б.) завершается творческий путь Александра Трифоновича Твардовского без почета". А откуда же ему было взяться, почёту-то? Предателей лишь нынче чествуют, а советский народ заслуженно выражал им глубочайшее презрение.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»