«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 51%

         Ну обмишурился в прошлом нынешний министр МГБ Абакумов, ну сгрёб под горячую руку и сгноил невзначай вхожего к оккупационным немецким властям шведского дипломата Валленберга. Но Сталин-то об этом был поставлен в известность? Был. Значит, он бывшего смершевца и действующего своего министра не кинет на растерзание мировой общественности? Не кинет. Но Сталин старше Абакумова почти на тридцать лет. Ему, Абакумову, ещё жить и жить, работать и работать. Под кем жить и работать в недалёком будущем? Среди возможных преемников Сталина - есть юдофилы. Станет первым лицом Молотов - воротится из ссылки его жена Полина Семёновна. Хотя её арест был санкционирован в ЦК, но за методы следствия она от злобы на министра МГБ не избавилась и ей ничего не стоит заявить: с Валленбергом по своей инициативе расправился Абакумов и его в угоду мировому общественному мнению полезно выдать Швеции как военного преступника. А раз такое не исключено, Абакумову надо себя обезопасить, надо впрок угодить грядущим юдофилам на вершине власти, представив им факты, которые бы доказывали, что именно он, Абакумов, когда только было можно, избавлял евреев от уголовных наказаний.
         Если бы антисемитские заказы шли МГБ не от сотрудника канцелярии Сталина, а от самого Вождя, то даже не уразумев истинного назначения этих директив, Абакумов не упустил бы ни единого повода рьяно помордовать евреев. Но поскольку не генералиссимус, а какой-то полковник Щадов при нём наводки выставлял - генерал-полковник, министр госбезопасности надумал на него поплевать и позволил себе собственную игру в деле вредительства врачей.
         Развалив очередное заквашенное Щадовым дело против евреев, подтолкнув к могиле расколовшегося Этингера и затормозив допросы не сломившейся пока Карпай, Абакумов засветился в намерении обзавестись индульгенцией в постсталинское время. А на дворе-то ещё было время Сталина, он твёрдо вёл страну своим курсом, и с министром со шкурными помыслами ему было не по пути.
         Ни в лубянских, ни в лефортовских застенках Абакумову тосковать не довелось. Его заключили в Особую тюрьму ЦК. За одно с ним из кабинетов в камеры переправили последних оставшихся в МГБ офицеров-евреев - они обвинялись в вовлечении их русского начальника в сионистский заговор.
         Освобождённое от Абакумова министерское кресло занял завотделом ЦК ВКП(б) Семён Игнатьев - один из тех партийных чинов, которым в последние годы жизни покровительствовал Жданов. В органах госбезопасности Семён Денисович никогда не служил, и потому ему в заместители назначили профессионала - следователя по особо важным делам МГБ Михаила Рюмина, отличившегося в обличении проеврейской игры Абакумова.
         Новых боссов госбезопасности полковнику Щадову не понадобилось агитировать за возврат к его версии о вредительстве врачей. Под личным контролем Рюмина несколько дознавателей возобновили беседы с хорошими и разными специалистами Кремлёвской больницы - а верно ли охранялось и поправлялось здоровье Щербакова и Жданова? Ничего дух захватывающего на сей счёт из бесед не проявлялось - до 24 июля 1952-го.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»