«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 70%

         Стена с частью камина с тихим перезвоном растворилась в ви-проекпии. Я увидел обширный покой дисковидной формы: пол, плавно перетекающий в потолок, слабое свечение, что опоясывало комнату, нити причудливой паутины - они, казалось, вырастали прямо из воздуха. На планетарное жилище это не походило; скорее, ячейка где-нибудь в космическом поселении или на борту круизного корабля. В центре паутины парил человек - крупный, мощного сложения и почти нагой, если не считать мерцающего ореола вокруг бедер. Рядом с ним, на расстоянии протянутой руки, плавала в невесомости пара инфонетных капсул.
         Человек прикоснулся к одной из паутинных нитей и сел. По его лицу, расслабленному, с полузакрытыми глазами и ярким пятном рта, скользнула усмешка.
         - Тайтеро тилланаги прор опата зз'нуку!
         Приветствие туземцев Нейла: чтобы твой зародышевый прор вздулся от личинок. Они придают большое значение воспроизводству потомства.
         - Тайтеро зз'нукус этака ма, - произнес я, с некоторым усилием достигнув нужной артикуляции. - Чтоб у тебя тоже вздулось.
         Мы захохотали, потом Саймон звонко хлопнул ладонью по голому колену.
         - Не забыл еще нейл о'ранги?
         - Такое не забывается. Этот язык, эти крылатые создания и мед, который ты...
         Он ухмыльнулся и тут же скорчил жуткую гримасу.
         - Ни слова более, Андрей! Никто из нас не застрахован от ошибок. Кроме Носфератов, но к ним я не тороплюсь.
         Это был все тот же Саймон, неунывающий и улыбчивый, как солнце в погожее утро. Я чувствовал, что нас разделяют космические пропасти, но, преодолев безмерность расстояний, его аура обволакивала меня теплом - не тем знойным и гибельным жаром, которым дышат раскаленные пески, а теплотой дружеского участия. Хоть мы трудились в разных койнах, он, несомненно, входил в мою вару (вара - содружество людей, объединенных симпатией, дружбой, иногда - любовью; нечто вроде большой семьи или рода в прошлом) - так же, как Октавия, немногие мои друзья и бывшие возлюбленные вроде Коры. Это предполагает особую близость. Койн всего лишь общественный институт, пожалуй, единственный, что сохранился в наше время; он объединяет миллионы и уже поэтому не в силах заменить ни рода, ни семьи. Другое дело вара, своеобразное братство, где люди связаны не профессиональным интересом, а симпатией, духовной близостью и, наконец, любовью. Род и семья исчезли, но им на смену появилась вара - как знак того, что человек, хоть и сравнившийся мощью с богами, жить в одиночестве не может.
         Застыв в невесомости над своей паутиной, Саймон молча разглядывал меня. Потом произнес:
         - Твой дом утверждает, что прошло двенадцать дней, как ты вернулся. Но эти волосы и кожа... и эти шрамы... Крепко досталось?
         - Крепко, - подтвердил я.
         - Где ты был? Когда?
         - В Ливийской пустыне, а после - наемником в Египте. Командовал отрядом копьеносцев, бился с эфиопами на юге, с гиксосами на севере. Штурмовал Аварис с войсками Яхмоса.
         Наморщив лоб, я перешел на певучий язык Та-Кем, Черной Земли. Внимая этим звукам, Саймон задумчиво хмурился.
         - И что это значит?
         - Мы шли перед фараоном как дыхание огненное и растекались по земле, как гнев Сохмет. Мы были как львы; терзали врагов и брали в добычу скот, зерно и серебро. Гиксосы, дети праха, бежали от нас словно гонимые ветром пустыни. - Помолчав, я добавил: - Так говорилось в папирусах Нового царства. Теперь я увидел это своими глазами.
         - А где тебя приложили? - Он уставился на шрам под моей ключицей.
         - При осаде Шарухена (Шарухен - город на юге Палестины, осажденный армией фараона Яхмоса; начало Нового Царства, примерно 1500 лет до новой эры), на юге Палестины. - Я погладил шрам пальцем. - Это железный сирийский клинок, Сай, и за него держался здоровенный аму или хабиру... словом, азиат твоей комплекции. Перерубил мне ребра и проткнул сердце. Смерть была быстрой.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»