«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 45%

         Через несколько дней я была зачислена в Магнитогорский педагогический институт и приступила к занятиям. Институт находился недалеко от города, в спецпоселке, где жили выселенные из многих областей СССР кулаки. Они построили для себя дома, для детей и внуков - институты: педагогический и металлургический. Но через месяц нас, студентов, направили в колхоз на сбор картошки, а Анатолия вдруг откомандировали на переучивание в Среднюю Азию. Он срочно приехал за мной, мы только успели 29 ноября зарегистрироваться, сфотографироваться вдвоём, и он улетел. Наша совместная семейная жизнь продолжалась только месяц и одну неделю, и я осталась одна среди чужих людей - хозяйка, её муж и двое детей: дочь, черноглазая красавица Галя, моложе меня лет на пять, и сын Славик, лет шести-семи, который привязался ко мне, никуда не отпускал, даже в институт за мной бегал.
         В одной из комнат у моих хозяев жили приехавшие из Ленинграда евреи: вдова с сыном, молодым поэтом А.Р. Рясинцевым. В день моего отъезда в Москву к ним приехала бывшая жена Рясинцева с их сыном трёх-четырёх лет. Очень красивая молодая русская женщина. Её бывшая свекровь рассказывала, что та в Ленинграде работала директором гастронома, смогла наменять на продукты золота и бриллиантов и привезла всё это с собой. Что стало с этой семьёй - не знаю, но молодая женщина куда-то устроилась на работу, а сына оставила с бабушкой и отцом, это я узнала из письма ко мне от хозяйки дома.
         Вторую комнату хозяева сдавали семье из двух преподавателей математики, эвакуированных с Украины. Ещё две комнаты снимали лётчики и бортмеханики. В одной из этих комнат поселились и мы с Анатолием. Все квартиранты и хозяева были очень дружны, никаких ссор не было, все переживали за своих близких, с которыми пришлось расстаться.
         Из Средней Азии один раз в месяц прилетал самолёт, пилот которого привозил нам продукты и письма от наших мужей. Прилетал утром, а вечером улетал обратно. Однажды так прилетал и Анатолий. Низко-низко прошёл над нашим домом, так что все догадались, что это летит Толич Харитонов. Тогда-то Анатолий и рассказал мне, как встречают в эскадрилье возвратившегося лётчика: вначале он раздаёт письма, а затем даёт характеристики на всех жён, кто и как ведёт себя. Сказал, что он всегда садился сзади всех, в уголок, и очень боялся, что могут сказать что-то плохое про меня, что я, мол, загуляла. Сидит, опустив голову, а рассказчик в последнюю очередь обращается к нему: "А твоя только в институте или дома. Выходит гулять со Славиком", и от этих слов, говорил Анатолий, ему становилось легче. Многие жёны погуливали с лётным составом другой эскадрильи, а у меня даже и мысли об этом не было. Я только и ждала весточки от него, очень нервничала. Ревновала и считала, что к этому были причины. А теперь и думаю, зачем сама нервничала и его заставляла: была война, лётный состав погибал десятками, сотнями, но любил-то он только меня, при первой же возможности летел ко мне.
         В декабре 1941 года эскадрилья Анатолия была передислоцирована на аэродром Мячиково в Раменский район Московской области. Константин Павлович Луньков по просьбе Анатолия выхлопотал мне пропуск в Москву, и в феврале 1942 года я уже была дома. Перед моим отъездом из Магнитогорска поэт Рясинцев, видя, как ко мне привязался Славик, написал стихотворение и повесил на дверь комнаты, из которой я уезжала. Вот оно:

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»