«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

         По признанию самого Орлова, шифровка, на первый взгляд, выглядела обычным, рутинным вызовом на встречу с одним из руководителей ИНО. Но когда он прочитал её ещё и ещё раз, то вирус подозрительности стал всё настойчивее подсказывать ему, что шифровка - ловушка, в которую его пытаются заманить. Справедливости ради следует подчеркнуть, что настрою на то, что это - ловушка, способствовала безжалостная чистка, которую проводили в НКВД и, разумеется, в ИНО Ягода и сменивший его Ежов. Главным объектом этой чистки были старые кадры, прежде всего, руководящего звена.
         В июне 1937 года из Лондона был отозван сменивший Орлова резидент нелегальной резидентуры Теодор Малли, который знал, что с ним будет, но предпочёл расстрел бесчестию спасения жизни бегством. Его расстреляли как "германского шпиона".
         В июле ещё один резидент НКВД, в Париже, В. В. Смирнов также был вызван в Москву и расстрелян за "государственную измену".
         Феликс Гурский, ответственный сотрудник ИНО, недавно удостоенный ордена Красной Звезды, выбросился из окна своего кабинета на Лубянке.
         В общей сложности более 40 офицеров НКВД были в 1937 году отозваны из-за кордона в Москву и там расстреляны.
         Отказался ехать в Москву нелегал Рейсе. Получив роковой вызов в Центр в июле 1937 года, он вместе с женой и ребёнком бежал из Парижа в Швейцарию.
         Его примеру последовал Кривицкий, перебравшись из Гааги в Париж, где попросил защиты и убежища у французской полиции.
         Знал Орлов и то, что его зять Кацнельсон, заместитель наркома внутренних дел Украины, репрессирован. Так что почва для волнений и подозрений у Орлова была. Оставалось лишь сделать выбор. И он его сделал.
         "Подтверждаю получение вашей телеграммы за No 1743",- отрапортовал он в Центр. А 12 июля 1938 года, прихватив из кассы резидентуры 60 тыс. долларов, по тем временам сумму весьма значительную, покинул свой кабинет в Барселоне и отправился, но... не в Антверпен. "Вместо этого, - писал он впоследствии, - я позвонил жене, договорился встретиться с ними в определённом отеле в Перпиньяне и бежал".
         Перпиньян - это уже Франция. Затем Париж - Шербур - Монреаль. Жизнь за океаном началась с того, что Мария, жена Лейбы, открыла сберегательный счёт в Монреальском банке за No 300937 на имя Берг Марии Владиславовны.
         Там же, в Монреале, Орлов написал письмо своему главному шефу - наркому внутренних дел Ежову. Затем это письмо было доставлено в посольство СССР в Париже Натаном Курником, кузеном Лейбы Фельдбина. Из Парижа письмо переправили в Москву, на Лубянку. На конверте, опечатанном сургучом, было чётко выведено на русском: "Только лично Николаю Ивановичу Ежову. Никому другому не вскрывать. Швед".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»