«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         Деятельность Никольского как "легального" резидента ОГПУ в Париже была положительно оценена в Москве, о чём лишний раз свидетельствовало его назначение на новое место службы - резидентом в Германию. В Берлин он прибыл в январе 1928 года, вскоре после того, как отпраздновал своё 33-летие.
         В Германии ему предстояло заняться новым видом разведывательной деятельности, которая на том этапе развития Советского Союза приобретала не меньшее, а скорее, большее значение, чем военная или политическая разведка. Ему предстояло организовать промышленный шпионаж с целью, как он выразится позже, "оказания помощи в индустриализации Советского Союза путём кражи производственных тайн - новых изобретений, секретных технологических процессов и т.п.".
         В 1929 году в ИНО было создано специальное подразделение по промышленной разведке, в функции которого входило получение нелегальным путём того, что Наркомвнешторгу было не по силам получить посредством легальных контрактов или экономического лицензирования германских промышленных технологий.
         Как вспоминал позже Никольский, он прибыл в Берлин в тот момент, когда СССР уже связал себя целым рядом обязательств по закупке у немецких фирм крупных партий машин и оборудования и даже целых заводов для того, чтобы обеспечить выполнение заложенных в первом пятилетнем плане показателей по развитию отечественной индустрии. Поэтому весь многочисленный персонал советского торгпредства в Берлине находился практически в распоряжении Никольского. И он этим активно пользовался. "Иногда получения всех необходимых формул, чертежей и инструкций было достаточно для того, чтобы советские инженеры и изобретатели смогли воссоздать сложный механизм или в точности воспроизвести какой-то производственный процесс", - писал Никольский.
         Чтобы представить уровень промышленного шпионажа и его размах, достаточно сказать, что даже такие ведущие в Германии фирмы, как "Юнкерс", "БМВ", "АЭГ" и "Сименс", в те годы во многом зависели от контактов с советским торгпредством, точнее, от его отдела, который но соображениям конспирации назывался "инженерным отделом". Если же контракт по каким-либо причинам срывался - использовались возможности агентурного аппарата, которым достаточно быстро сумел обзавестись предприимчивый Лейба. Прекрасной иллюстрацией к этому может послужить история с приобретением технологии изготовления промышленных алмазов.
         Всё началось с того, что Наркомат тяжёлой промышленности СССР закупил партию образцов "види". Так назывались изобретённые компанией Круппа искусственные камни для режущих инструментов, в которых остро нуждалась тогда советская нефтяная промышленность. Убедившись в производственных условиях в их прочности и высокой режущей способности, советская сторона приняла решение о покупке патентных прав на производство "види" и одновременно о заключении с Круппом контракта на строительство в Советском Союзе завода по их производству. Однако приехавшие в Москву для переговоров полномочные представители фирмы запросили непомерно высокую цену как за патент, так и за строительство завода. Когда об этом узнал Сталин, то пришёл в ярость и заявил тогдашнему шефу ОГПУ Менжинскому: "Эти ублюдки хотят слишком много денег. Попытайтесь выкрасть это у них. Покажите, на что способно ОГПУ!"

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»