«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 45%

         ..."Затея". Так называлось литерное дело, в котором концентрировались наиболее важные оперативные данные о немецкой военной угрозе Советскому Союзу. Материалы литерного дела регулярно докладывались Сталину и учитывались им как для развития контактов с Гитлером, так и для противодействия замыслам Берлина, наносящим ущерб интересам Москвы. Так, в апреле 1941 года Хозяину, как называли Сталина на Лубянке, была доложена информация о штабных учениях вермахта по оперативно-стратегическому и материально-техническому снабжению на случай затяжной войны. Реакция последовала незамедлительно: немецкому военному атташе в Москве была организована поездка в Сибирь на новые военные заводы по производству танков и самолётов. Цель - дать понять немцам, что война с Советским Союзом обернётся трагедией для Германии, особенно если война окажется затяжной. Аналогичная информация была доведена в Берлине до руководства министерств авиации и экономики через оперативные возможности резидентуры.
         "Затея" родилась благодаря инициативе Рыбкиной, которой по возвращении из Хельсинки на Лубянку было поручено отслеживать развитие всех основных тенденций политики Берлина, выискивать её слабые места.
         ...Граф Нелидов, бывший офицер царской, а затем белой армии, один из опытнейших агентов абвера. По заданию адмирала Канариса принимал участие в стратегических играх германского генштаба в 1936-1937 годах. А в 1939-м, накануне нападения гитлеровцев на Чехословакию, выезжал туда со специальным разведывательным заданием. Затем с аналогичной миссией был направлен в Польшу. Однако накануне вторжения немцев был арестован польской контрразведкой и помещён во львовскую тюрьму. Когда же Львов, как и вся Западная Украина, стал советским, Нелидова доставили в Москву.
         На Лубянке не сомневались в том, что бывший граф располагает бесценной информацией о военно-стратегических замыслах гитлеровского руководства, найти к нему должный подход, "разговорить" графа поручили Рыбкиной.
         - Ко мне в кабинет конвоир привёл Нелидова из внутренней тюрьмы. Это был человек лет пятидесяти, невзрачный на вид, с проседью в аккуратно подстриженных волосах. Вёл он себя как-то по-лакейски. "Да-с", "никак нет-с", "как прикажете, гражданин начальник".
         ...Я устроила его в смежной комнате, и мы договорились, что он подробно, во всех деталях, опишет военные игры, в которых участвовал, тщательно изложит военные действия, предполагаемые Германией против СССР. Нелидов попросил дать ему возможность представить свой материал в виде начерченных карт-схем. "Для наглядности и точности", - отрапортовал он.
         Работал он, как и я, с утра до шести вечера, потом перерыв часа на три и вслед за тем вновь на служебном месте до двух-трёх часов ночи, вернее, уже утра. Обед ему приносили из нашей столовой, и когда он увидел нож и вилку, то отодвинул их и робко произнёс: "Но это мне не положено".
         Сперва в нём чувствовалась скованность и даже растерянность. При моём появлении он вскакивал с места, держал руки по швам. Но постепенно я отучила его от привычки прибавлять к каждому слову букву "с", разрешила называть меня Зоей Ивановной, а не "гражданином начальником", и сама обращалась к нему по имени-отчеству - Александр Сергеевич.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»