«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 36%

         Но Агаянца интересовали и другие проблемы, не связанные с мирной конференцией и в общем-то не относящиеся к сфере разведывательной деятельности.
         Когда ему стало известно о том, что более ста полотен известного советского художника П. П. Кончаловского, выставлявшиеся в Париже накануне войны, так и остались там и хранятся у его родной сестры, Иван Иванович незамедлительно дал поручение оперработнику, прикрытому в посольстве должностью атташе по культуре, начать с сестрой переговоры о возвращении картин в Советский Союз. Положение осложнялось тем, что сестра художника придерживалась откровенно антисоветских взглядов и не скрывала этого. Она заявила, что вроде бы и не против передачи картин совпосольству, но сомневается в том, что посольство сможет обеспечить их сохранность при транспортировке в Москву. В её словах был определённый резон: в тот период транспортное сообщение между Парижем и Москвой было организовано из рук вон плохо. Тогда Агаянц договорился с Молотовым, в распоряжении которого был личный самолёт. Проблема была решена. Все картины в целости и сохранности были доставлены в Москву и переданы их законному владельцу. Выражая глубокую признательность представителям МИДа, художник П. П. Кончаловский конечно же не подозревал, кто - истинный виновник его безграничной радости.
         Не остался равнодушным Агаянц и к судьбе неопубликованных "московских дневников" Ромена Роллана. Они хранились у проживавшей в Париже вдовы писателя М. П. Кудашевой. Разбирая архив покойного мужа, Мария Павловна наткнулась на эти дневники и завещание опубликовать их лишь по истечении 25 лет после его смерти. Дело в том, что в них содержались нелестные высказывания о Сталине.
         ..."Я не Сталина защищаю, а СССР - кто бы ни стоял в его главе. Вреднейшая вещь - идолопоклонство по отношению к отдельным лицам, будь то Сталин, Гитлер или Муссолини". Эта мысль красной нитью проходила через дневники. Великий писатель понимал, что немедленное опубликование рукописи может нанести вред национальным интересам Советского Союза, стране, которую он боготворил. Поэтому Мария Павловна, уроженка России, приняла твёрдое решение положить "московские дневники" её мужа на хранение в один из французских банков, а фотокопии - в Стокгольмский банк. Наверное, так бы и получилось, если бы не Агаянц. Он сумел убедить вдову сделать ещё один экземпляр фотокопий и передать их Советскому Союзу. Так они оказались в Московском институте мировой литературы. Почти одновременно с ними, благодаря опять же Агаянцу, из Парижа в Москву перекочевали архивы великого композитора С. В. Рахманинова, а также подлинник письма К. Маркса французскому учёному и политическому деятелю Илизе Реклю.
         ...Командировка Агаянца во Францию закончилась довольно быстро. Работа на износ, с раннего утра до глубокой ночи, и старый туберкулёз всё явственнее давали о себе знать. "Кто мало спит, тот много видит", - любил говорить этот разведчик-трудоголик.
         Осенью 1947 года он вернулся в Москву. Ему предстояла операция. Она практически не принесла облегчения. К его старой болячке - туберкулёзу - добавилась новая - рак лёгких. Помогала ему лишь железная выдержка, сила воли. Он вынужденно отошёл от активной оперативной работы и переключился на преподавательскую. Он был назначен на должность начальника кафедры спецдисциплин в разведшколе. Но по-прежнему остался неугомонным и усиленно пробивал идею о создании принципиально нового подразделения в структуре советской разведки.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»