«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

         Бэгли лично руководил допросами Носенко с помощью телевизионной линии связи замкнутого типа, соединявшей специальную тюрьму на "Ферме" и штаб-квартиру в Лэнгли. На месте допрос вели три человека.
         Бэгли утверждал, что вначале ЦРУ не планировало заключения Носенко в тюрьму на такой длительный срок. "Мы ожидали, что потребуется от десяти дней до двух недель, чтобы показать ему несоответствия в его рассказе". Почему же тогда заключение длилось более четырёх с половиной лет? "Он сам себя закапывал всё глубже новыми противоречиями,- отмечает Бэгли.- Было очевидно, что он не занимался той работой, о которой говорил. А по его словам, он принимал участие в операциях против посольства США, чего в действительности не было. Его заявления были направлены на то, чтобы что-то скрыть".
         Руководимые Бэгли следователи цеплялись за любые противоречия в рассказе Носенко. Например, в 1962 году в Женеве тот утверждал, что лично участвовал в операции против Эдварда Эллиса Смита, в ходе которой первый сотрудник ЦРУ, направленный в Москву, был скомпрометирован интимной связью со своей горничной, работавшей на КГБ. То, что эта "ласточка" из КГБ заманила Смита в ловушку, обнаружилось в 1956 году 23. Носенко также сообщил, что в 1955 году он был переведён в Седьмой отдел, занимавшийся туристами. Далее Бэгли отмечает: "Во время жёсткого допроса Носенко противоречил самому себе. Он сказал, что работал по Смиту, но как он мог это делать, если уже был переведён в Седьмой отдел? "Кто такой Смит?" - спрашивал Носенко. Поэтому мы прокрутили магнитофонные записи состоявшейся в 1962 году нашей встречи с Носенко в Женеве, на которой он говорил о Смите. Запись была без помех и с хорошим звучанием. Он прослушал её, а затем - тут Бэгли сгримасничал, имитируя Носенко,- сказал: "Бэгли напоил меня".
         Конечно, вполне вероятно, что Носенко просто важничал, утверждая, что он заманил в ловушку Смита, но наверняка он знал об этой операции. Успешное обольщение в постели первого сотрудника ЦРУ в Москве, без сомнения, стало предметом бесконечных коридорных сплетен и хихиканий во Втором главном управлении. И вполне возможно, что горничная была подставлена Смиту в 1955 году, ещё до перевода Носенко в новый отдел, занимавшийся туристами. Как и многое в мире контрразведки, почти каждое событие может трактоваться как гибельное или безобидное в зависимости от субъективной точки зрения того или иного лица.
         Джеймс Энглтон, например, придал значение тому факту, что главный источник информации ФБР в Нью-Йорке, сотрудник КГБ, проходивший в бюро под псевдонимом "Федора", подтвердил истинность намерений Носенко. Как полагает Энглтон, данное обстоятельство доказывает, что "Федора" сам был подставой, поскольку заверил ФБР в том, что Носенко настоящий перебежчик из КГБ. За такую цепочку рассуждений даже студент начального курса логики в колледже на экзамене получил бы неудовлетворительную оценку. Прежде всего, Носенко мог быть настоящим перебежчиком; тогда информация источника ФБР в Нью-Йорке оказалась бы верной. Но даже если допустить, что Носенко являлся подставой, в чём, разумеется, был уверен Энглтон, то имелся ряд альтернативных объяснений заявлений "Федоры", включая явную возможность того, что КГБ не сообщил ему о засылке Носенко. В случае если Носенко был настоящим перебежчиком, а "Федора" - подставой, то последний мог всё же выступить в поддержку Носенко в стремлении укрепить свой авторитет у американцев. Количество комбинаций и перестановок в этом вопросе было бесконечным. Комментарии "Федоры" в отношении Носенко в действительности ничего не подтверждали о каждом из этих двух лиц.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»