«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

         Двумя днями позже по просьбе заместителя директора ЦРУ по планированию Ричарда Хелмса Карлоу направил докладную записку на его имя. "В меру своих сил я желаю помочь ФБР,- писал он,- как в разрешении дела, так и в целях снятия с меня подозрений. Мне не в чем признаваться и нечего скрывать. Я понимаю, что вследствие невероятной ошибки... я нахожусь под серьёзным подозрением в измене и что моя карьера в ЦРУ закончена". И добавил: "Я намерен оспаривать любое подозрение или обвинение в нелояльности либо совершении необдуманных поступков всеми средствами, которыми я располагаю как в ЦРУ, так и вне этой и других правительственных организаций. Я буду бороться до тех пор, пока не будет восстановлено моё честное имя" 4. К докладной записке Карлоу приложил заявление, в котором он разъяснил несоответствие в отношении места рождения отца в анкетах, заполненных им много лет назад. За это несоответствие, как и за незначительное нарушение режима секретности, совершённое Карлоу (однажды он оставил обрывки секретного документа в банке из-под кофе), "зацепилось" управление безопасности и использовало эти обстоятельства как "дубинку" для выдворения его из ЦРУ.
         На следующий день Карлоу ещё раз зашёл к Хелмсу, которого считал своим другом. На этот раз Карлоу сообщил, что планирует уйти в отставку. Хелмс, являющийся воплощением бюрократии и человеком холодного рассудка, сообщил, что дело уже переправлено в ФБР. Однако Карлоу, по мнению Хелмса, должен попытаться исправить "определённые противоречия", обнаруженные в его личном деле.
         Карлоу не осознавал, что лица, подозреваемые в предательстве, не имеют друзей. В своей докладной записке Хелмс зафиксировал, что настаивал, чтобы Карлоу устранил все противоречия в материалах, находящихся в руках ФБР, иначе "он рискует навлечь на будущее своих детей угрозу быть под подозрением в случае, если они будут пытаться устроиться на работу в любое государственное учреждение, включая службу в вооружённых силах". Хелмс добавил: "Я изложил эту мысль, потому что мне казалось, что это было единственное средство добиться от Карлоу любого возможного признания и заставить его беспокоиться не столько о собственном будущем, сколько о своих детях и других членах семьи". В конце Хелмс записал: "Ничего утешительного я ему не сказал..." 5.
         К тому времени Карлоу не пытался сохранить своё место работы. Всё, что он мог делать,- это бороться за восстановление своей репутации. "Когда на пятый день допросов в ФБР мне было вынесено окончательное обвинение,- писал Карлоу,- я почувствовал облегчение, они никак не могли доказать, что я был русским шпионом. Обвинение было явно абсурдным. Но я не хотел, чтобы в отношении меня остались какие-то подозрения".
         Карлоу продолжал требовать от обвинителей конкретных доказательств. Если, как они утверждают, он - советский шпион, то необходимо привести данные о месте, времени и характере осуществлённых им акций. Он настойчиво добивался от генерального юрисконсульта ЦРУ Лоренса Хьюстона конкретных сведений о якобы совершённых им преступлениях.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»