«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 20%

         Носенко также рассказал о системе КГБ "литра" - об использовании определённых химических веществ в ходе секретных операций. "Носенко говорил, что советская контрразведка использует "литру" для того, чтобы помечать почтовую корреспонденцию или фиксировать местонахождение людей,- сообщил Кайзвальтер.- Один посольский служащий на переходе ожидал зелёный свет. Рядом с ним стояла симпатичная пожилая дама, также собиравшаяся переходить улицу. Она нажимала кнопку баллончика, и тонкая струйка жидкости попадала на его ботинки. Если бы за этим человеком пустили собак - колли и овчарок, они смогли бы взять его след" 14.
         Когда беседы с Носенко в Женеве близились к концу, сотрудники ЦРУ выработали план будущих встреч. "Он согласился вновь вступить в контакт,- рассказывал Кайзвальтер,- но настаивал, чтобы повторной связи не было в Советском Союзе, где наблюдение со стороны его собственных коллег делало такую попытку исключительно опасной. Пять или шесть агентов (русских, работавших на ЦРУ) были потеряны в результате повторной связи в Советском Союзе.
         Теперь нам предстояло разработать план связи для Носенко. Прежде чем покинуть Женеву, я связался с управлением безопасности и получил несколько надёжных адресов в Нью-Йорке. Мы остановились на адресе в Манхэттене человека, который являлся агентом ЦРУ. На основании этих планов мы договорились с Носенко, что он вступит с нами в повторную связь с любой территории свободного мира, отправив на нью-йоркский адрес письмо или телеграмму". Носенко проинструктировали, что он должен подписать свою телеграмму именем "Алекс".
         "Спустя три дня после отправления телеграммы мы встречаемся в вестибюле кинотеатра, название которого начинается с буквы, ближе всего расположенной в алфавите к букве А, в городе, из которого отправлена телеграмма" 15.
         И они разъехались. "Мы подарили Носенко отрез ткани на платье для его жены. Мы так поступали и прежде в отношении других добровольных информаторов. Он поблагодарил нас за лекарство и, разумеется, заучил адрес в Нью-Йорке".
         Кайзвальтер и Бэгли приняли меры предосторожности, чтобы не потерять записи опроса Носенко. "Мы покинули Женеву на разных самолётах,- вспоминал Кайзвальтер.- У одного из нас были записи, у другого - магнитофонные ленты".
         Бэгли и Кайзвальтер возвратились в Лэнгли, уверенные, что добились крупного успеха - сотрудник КГБ щедро выкладывал секреты и, что редко среди офицеров советской разведки, согласился остаться агентом на месте. И хотя он исключил всякие контакты в Москве, но согласился на возможную повторную связь с ЦРУ. Ведь, с точки зрения Лэнгли, более желательно иметь агента на месте, чтобы продолжать черпать информацию из стен КГБ. Носенко и ЦРУ пошли на взаимный компромисс: он возвратился в СССР, и это предпочтительнее в сравнении с тем, что случалось с большинством добровольных информаторов, таких как Голицын, который настаивал на немедленном переходе на Запад. Перебежчиков можно было допрашивать и выуживать из них всё, что они знают, но наступал момент, когда их информация заканчивалась. Для ЦРУ агент на месте, даже такой, как Носенко, имел гораздо большую ценность.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»