«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 80%

         Ни один из чиновников Министерства юстиции, вовлечённых в принятие этого чувствительного решения, не захотел его комментировать. Эммик только сказал, что шли дискуссии между Лос-Анджелесом и Вашингтоном "о том, были ли более серьёзные обвинения в шпионаже поддержаны доказательствами, или были бы желательны как стратегия". Было решено "не обвинять в шпионаже и не толковать обвинения расширительно иным образом".
         Ребекка Лоунергэн, по её словам, также не обсуждала решения, принятые Министерством юстиции и обвинителями. Но она указала, что, в конечном счёте, решение было принято в Вашингтоне.
         - Когда к делу привлечено внимание на высоком уровне, из этого следует, что люди высокого уровня будут вовлечены и в принятие решения, - сказала она. - Я не сказала бы, что это дело было под нашим [прокурорским] контролем.
         - В любом шпионском деле вы хотите предъявить обвинение в таком узком толковании, в каком вы можете, - продолжала Лоунергэн. - В противном случае у вас возникнет огромная проблема с "мягким шантажом". Вы открываете дверь к раскрытию секретов.
         - Попытка преследовать по суду в делах, связанных с национальной безопасностью, походит на хождение по натянутому канату. Чем более серьёзно обвинение, которое предъявляет правительство, тем больше риск, что будут раскрыты чувствительные тайны. У нас есть все эти доказательства, но как мы можем их использовать? Как обвинителю, вам придётся ужом извиваться, пытаясь доказать некоторые из этих дел. Многие из самых серьёзных дел вообще никогда не доводят до предъявления официальных обвинений.
         Ребекка Лоунергэн, ставшая профессором права в Калифорнийском университете Калифорнии после ухода из бюро федерального прокурора, добавила: - Чем более чувствительна информация, которую кто-то взял, тем более вероятно случается так, что спецслужбы не захотят, чтобы она была раскрыта во время уголовного судебного процесса. То, что видит публика, "обычно лишь вершина айсберга. Вы не собираетесь использовать в обвинении ваш самый серьёзный материал, потому что вы не хотите рисковать раскрытием самого серьёзного материала".
         Эммик согласился, что "мягкий шантаж" был огромной проблемой в случае Люн: - Проблема состоит в том, чтобы всегда предъявлять обвинение, достаточно узкое, чтобы избежать "мягкого шантажа", и достаточно широкое, чтобы отразить серьёзность проступка. Было принято решение "предъявить обвинение по делу в узкой формулировке, так что всё, что мы должны были сделать, это установить, что она владела этими документами, они были секретными документами, и она знала, что они были секретными. Это было узким, как скальпель, способом предъявить обвинения по делу".
         - Мы уменьшили бы этим вероятность раскрытия секретных данных. Мы хотели снизить риск подвергнуться "мягкому шантажу". Были обсуждения внутри офиса федерального прокурора и в рамках Министерства юстиции относительно того, формулировать ли обвинения более широко, обвинения, которые фактически включали шпионаж, или заговор, в который могло быть вовлечено также китайское правительство.
         - Она в ряде случаев ездила в Китай и встречалась с представителями их разведывательной службы. Информация, очевидно, передавалась. Но чем больше обвинение сосредотачивалось бы на передаче информации, тем больше секретных данных было бы вовлечено в процесс, и тем более уязвимым к "мягкому шантажу" становилось бы обвинение.
         - Когда правительственные тайны раскрываются в суде, сказал Эммик, это создаёт дополнительную проблему. - Вы должны рассекретить документы, чтобы принести их на судебный процесс, и когда вы их рассекречиваете, вы теряете симпатии присяжных.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»