«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 64%

         Шпионские законы датируются 1917 годом и Первой мировой войной, то есть, они были приняты до того, как президент Трумэн изобрёл систему секретности. За узким исключением, имеющим дело с шифрами, кодами и разведкой связи, законы наказывают не за раскрытие секретных документов как таковых, но за выдачу информации, "касающейся национальной обороны". Это - решающее различие, так как существует много документов, которые по своей приоритетности никогда не должны были быть секретными, но получили гриф "секретно" или "совершенно секретно" от чрезмерно фанатичных бюрократов. Иногда чиновники орудуют штемпелем для проставления отметки секретности на документе, просто чтобы почувствовать свою важность или потому что знают, что иначе их начальники, возможно, даже не потрудились бы прочитать его.
         Вводить уголовную ответственность за утечки правительственной информации сами по себе просто потому, что эта информация отмечена как засекреченная, было бы абсурдно: в 2008 году правительство засекретило 23 421 098 документов, общее количество, которое более чем удвоилось за шесть лет. Едва ли вероятно, что у правительства есть так много реальных тайн, чтобы скрывать их от своих граждан. Ненужная секретность это факт жизни в Вашингтоне. Во время Второй мировой войны, армия на самом деле засекретила лук и стрелы как "бесшумное и беспламенное оружие". Одно правительственное учреждение засекретило тот факт, что вода не течёт в гору. В первые годы космической программы Пентагон засекречивал факт, что в космос отправляли обезьян, хотя на клетке макаки в Национальном зоопарке висит мемориальная доска, рассказывающая посетителям, что именно эта обезьяна взлетела в небо на двести тысяч футов на ракете военно-воздушных сил.
         Когда правительство пытается использовать законы о шпионаже, чтобы кого-то преследовать по суду, оно должно доказать, что именно данный засекреченный документ соответствует установленному законом определению "касающийся национальной обороны". Для обвинения недостаточно просто показать, что, мол, этот документ секретный, так как возможно, что этот документ был засекречен без оправданной причины. Иначе, если бы публикация или раскрытие секретных данных были незаконны сами по себе, то у правительства был бы полный контроль над информацией, и Первая Поправка стала бы бессмысленной.
         В практическом смысле, однако, обвинители обычно отказываются довести дело до процесса на суде присяжных, если они не могут показать, что обвиняемый раскрыл секретные данные. Если информация не засекречена, присяжные вполне могли бы задаться вопросом, как правительство может утверждать, что эти документы касаются национальной обороны, и что их раскрытие нанесло бы ущерб национальной безопасности.
         И как раз это и было проблемой, с которой обвинение столкнулось в случае "Королевского туриста". Документ, который Ли написал в 1982 году и обсуждал в Китае в 1985 году, был засекречен. Но учёные во всём мире занимались управляемым термоядерным синтезом с инерционным удержанием, и к 1993 году эксперименты ICF, о которых говорил Ли, были рассекречены.
         Больше того, к 1993 году Министерство энергетики даже поощряло другие страны моделировать ядерные взрывы в лаборатории - как раз та работа ICF, которой занимался Ли - чтобы отговорить другие страны проводить ядерные испытания в атмосфере. Майкл Либмэн, прокурор Министерства юстиции, ответственный за случай Ли, волновался, что, если преследовать Ли по суду за его лекции в 1985 году, учёный мог бы утверждать, что он только пытался помочь убедить Китай не проводить испытания ядерного оружия в воздухе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»