«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 73%

         Разгром корсунь-шевченковской группировки подготовил почву для нашего нынешнего весеннего наступления. Он явился фактором огромнейшей психологической важности. Немцы до известной степени забыли Сталинград; во всяком случае, впечатление от Сталинграда отчасти уже потеряло для них остроту. Важно было напомнить им о нём. Теперь они будут ещё больше бояться окружения".
         Мне трудно сказать, являются ли приведённые Камповым факты и цифры более правильными, чем те, которые назывались немцами после войны. Трудно мне также судить о том, действительно ли ни одному немцу, как явствует из его рассказа, не удалось вырваться из котла; вероятно, некоторым, в частности генералам, всё же удалось. А может быть, они бежали на самолётах за несколько дней до того. Однако рассказ Кампова, даже если сделать скидку на некоторую склонность последнего к романтизации событий (в частности, что касалось кавалерии), по-видимому, даёт удивительно живую и правдивую картину того, что произошло на самом деле. Слушая его, я отчётливо представил себе как истерическое состояние полной безнадёжности, охватившее закалённые фашистские войска, когда они оказались в котле, так и то ожесточение ("брать пленных было некогда"), с которым дрались советские войска.
         Надо самому увидеть украинскую весеннюю распутицу, чтобы понять, что это такое. Вся страна превращается в сплошное болото, а дороги уподобляются потокам грязи, нередко полметра или даже метр глубиной, с глубокими ямами, которые делают ещё более трудным передвижение по этим дорогам любого вида транспорта, кроме советского танка Т-34. Большинство немецких танков оказалось не в состоянии преодолеть эту грязь.
         8-я армия генерала Хубо, не сумев пробиться в корсунь-шевченковский котёл и понеся при этом очень тяжёлые потери, решила, несмотря ни на что, удержать свой участок линии обороны, проходившей от Кировограда на юге до Винницы на севере, то есть линию, начинавшуюся южнее Корсунь-Шевченковского выступа (находившегося теперь в руках советских войск) и кончавшуюся примерно в 65 км к северу от Умани. Немцы считали, что, пока период распутицы не кончится, бояться им абсолютно нечего; поэтому они спокойно занялись укреплением своей новой оборонительной линии севернее Умани, мобилизовав для этого тысячи украинцев - из местных жителей.
         Однако 5 марта, в самую распутицу и бездорожье, Конев начал своё фантастическое "молниеносное наступление через слякоть и грязь". Оно началось с артиллерийской подготовки, в результате которой на немецкие позиции обрушился шквал огня. Не прошло и шести дней, как немцы были оттеснены и выбиты из Умани. Грязь была настолько непролазной, что они бросали на произвол судьбы сотни танков, грузовиков и орудий и бежали - по большей части "своим ходом" - к Умани и за неё. На одной из железнодорожных станций советские войска захватили только что прибывший сюда немецкий эшелон с 240 новёхонькими танками. Обычно, однако, немцы сжигали или взрывали при отходе все свои грузовики и танки.
         Хотя советские танки и были способны передвигаться по грязи, артиллерия от них отставала, и преследовать немецкую пехоту очень часто приходилось пехотным частям, иногда при поддержке танков, а иногда и без неё. Коневское "наступление через слякоть и грязь" "противоречило всем правилам", и немцы, конечно, не ожидали его. Советская пехота и танки быстро продвигались к Южному Бугу, а затем, форсировав его, устремились к границам Румынии. Снабжение их продовольствием, боеприпасами и горючим осуществлялось с помощью авиации. Самолёты также бомбили немецкие войска и, если бы не отвратительная погода, нанесли бы им ещё больший урон. Единственный вид транспорта (не считая танков Т-34), который довольно успешно преодолевал грязь, были грузовики "студебеккер", и советские солдаты не могли ими нахвалиться.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»