«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 57%

         Стремительное продвижение советских войск в зимнюю кампанию 1942/43 г. от Сталинграда до Харькова и дальше и вынужденное отступление немцев с Кавказа были не единственными крупными успехами Красной Армии в этот период. После всех потерь, которые немцы и их союзники понесли на юге, им явно всё больше и больше не хватало обученных войск. Этим в значительной степени и объясняется принятое ими в марте 1943 г. решение оставить плацдарм Гжатск, Вязьма, Ржев, этот "нацеленный на Москву кинжал", за который они так яростно цеплялись после первых же поражений, понесённых ими в России зимой 1941-42 г. Читатель, вероятно, помнит, что, хотя русские и отогнали немцев от Москвы на широком фронте, им не удалось выбить их с плацдарма Гжатск, Вязьма, Ржев в каких-нибудь 150 километрах от столицы.
         В течение всего "трудного лета" 1942 г. этот немецкий плацдарм оставался потенциальной угрозой для Москвы, но главной заботой русских была не столько перспектива наступления немцев на столицу, сколько возможность того, что они попытаются удерживать плацдарм минимальными силами, а остальные войска перебросят на юг, для наступления на Сталинград и Кавказ. Поэтому на протяжении всего лета и осени 1942 г. советское командование старалось во что бы то ни стало сковать как можно больше немецких войск к западу от Москвы, непрерывно атакуя и изматывая их. Бои под Ржевом были из числа самых тяжёлых, какие когда-либо приходилось вести советским войскам. Они атаковали сильно укреплённые позиции немцев и несли гораздо большие потери, чем немцы; военные действия носили такой ожесточённый характер, что пленных было очень мало.
         Я побывал на ржевском участке фронта дождливой осенью 1942 г., после того как советские части ценой страшных потерь вернули несколько деревень, но от окраин Ржева немцы их каждый раз отбрасывали. Меня поразило, с какой огромной горечью офицеры и солдаты говорили о своей неблагодарной задаче.
         Дороги той осенью походили на реки грязи, и бесконечному количеству санитарных машин приходилось ехать по тряскому "ковру" из срубленных деревьев, уложенных на дороге, что было мучительно для раненых.
         В эту осень я видел в нескольких освобождённых Красной Армией деревнях частицу того, что представляла собой немецкая "политика пустыни". Так, в селе Погорелое Городище значительная часть населения погибла от голода; многих жителей немцы расстреляли, а некоторых угнали в рабство в Германию, само же село было почти полностью разрушено.
         Теперь, в марте 1943 г., немцы, опасаясь, что русские войска обойдут их с юга (и в конечном счёте возьмут немцев в большое окружение "между Москвой и Смоленском", чего им не удалось сделать в феврале 1942 г.), просто отошли с московского плацдарма, хотя и с упорными арьергардными боями, особенно под Вязьмой; при этом они совершили столько разрушений, сколько им позволило время.
         Опубликованное 7 апреля 1943 г. официальное советское сообщение о результатах "политики пустыни", которую немцы систематически проводили в районах к западу от Москвы, освобождённых теперь русскими, явилось ужасающим перечнем массовых расстрелов, убийств и повешений, изнасилований, истязаний и истребления голодом советских военнопленных, увода многих тысяч людей в немецкое рабство. По сравнению со всем этим бледнели даже расправы немцев в Харькове. В сообщении отмечалось, что расстрелы гражданского населения в большинстве случаев производили сами немецкие войска, а не гестаповцы и СД. Города были почти полностью уничтожены, как я и сам мог в этом скоро убедиться. В Вязьме из 5500 зданий уцелел лишь 51 небольшой дом; в Гжатске из 1600-300; в старинном городе Ржеве из 5443-495. Все знаменитые церкви были разрушены. Жителей немцы нарочно морили голодом. Только из этих трёх небольших городов 15 тыс. человек было угнано в Германию. В деревнях положение было немногим лучше: так, в Сычёвском районе из 248 деревень немцы сожгли 137. В списке военных преступников, содержавшемся в этом сообщении, на первых местах стояли имена командующего 9-й германской армией генерал-полковника Моделя и других командиров, которые "несли личную ответственность" за эти злодеяния. В сообщении отмечалось, что разрушение городов и сёл было "не случайным, а являлось частью сознательной политики истребления", которая в этих исконно русских районах проводилась ещё более методически, чем в других местах.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»