«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         "Чудно, - сказал парень помоложе, - как тут теперь тихо. Ещё три дня назад здесь вовсю шли бои. Это паршивый блиндаж, его наши строили. У немцев блиндажи гораздо лучше. Последние недели они терпеть не могли вылезать наружу - они не выносят холода... Вонючие, грязные - вы не поверите, в какой грязи они жили. Боялись холода, боялись наших снайперов и "катюш". - Парень покачал головой и по-ребячьи хихикнул. - Вот типы! Пришли завоёвывать Сталинград в лакированных ботиночках. Думали, что это будет увеселительная прогулка. Пойдите-ка в Питомник, поглядите на них. Паразиты!" - заключил он этим излюбленным словечком красноармейцев, которое вошло в моду ещё в 1941 г.
         ""Катюша", - сказал Николай, - показала себя замечательно. Мы окружили в Гумраке громадную группу немцев, и они ни за что не хотели сдаваться. Тогда мы расставили вокруг них 50 или 60 "катюш" и открыли огонь... Бог мой! Посмотрели бы вы, какой был результат! Или, бывало, мы, артиллеристы, подкатим орудия к ихним дотам и с 30 метров начинаем бить по ним. В этой ликвидации наши орудия сыграли главную роль - у нас было полное превосходство в артиллерии. И всё-таки немцы умеют держаться. Ух, как они не любят сдаваться! В последний день мы подошли к дому, где засело 50 офицеров. Они продолжали стрелять и сложили оружие только после того, как четыре наших танка подошли вплотную к самому дому. Но ничего, - добавил он, потягивая горячий чай из консервной банки, - ещё один Сталинград, и им крышка!"
         "Да, туго им пришлось, - сказал третий солдат, который теперь проснулся. Это был смуглый армянин с крючковатым носом и тёмными, похожими на бусинки глазами; по-русски он говорил со смешным акцентом. - В Карповке немцы ели кошек. Они голодали и страшно мёрзли, многие даже умерли от холода. Местные жители кое-как держались: припрятали мороженую конину и ею питались - всё-таки это было лучше, чем кошки. Одна старуха, которая жила там в землянке, рассказывала, что немцы отобрали у неё собаку и съели. Но корову немецкий комендант не разрешал зарезать. Фрицев это ужасно злило. В конце концов ему пришлось уступить. Был там ещё старик священник, в августе немцы открыли для него церковь. Он всё молился о даровании победы "возлюбленным господам хозяевам" - это можно было понимать как хочешь. Некоторые очень потешались над этой шуткой".
         Солдаты рассмеялись. "Ничего, - сказал Николай, - теперь всё уже скоро, может быть, кончится. Я сам - рабочий, и, когда мы освободим Харьков, я, надеюсь, смогу вернуться на свой завод".
         Под конец нам всё же удалось часа два поспать, а около восьми утра мы снова выползли из скользкого тоннеля на свет божий. Перед нами был Сталинград.
         Он оказался не совсем таким, как я ожидал. На какой-то момент сверкание солнца на снегу совершенно меня ослепило. Мы находились в одном из тех рабочих посёлков, которые советские войска оставили в сентябре. Большая часть домов и деревьев была совершенно уничтожена. Справа виднелись вдалеке большие, внушительного вида пяти- и шестиэтажные здания. На самом же деле это были только коробки домов, составлявших центр Сталинграда. Слева, в нескольких километрах от нас, поднималось к небу множество высоченных заводских труб. Впечатление было такое, что там раскинулся настоящий промышленный город; но рядом с этими трубами не было ничего, кроме развалин тракторного завода. В трубы попасть трудно, и они остались стоять, по-видимому, целые и невредимые. Было всё ещё очень холодно, хотя всё-таки немного теплее, чем ночью.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»