«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         4 февраля ночью я на собственном опыте узнал, что такое 44 град. мороза и что это должно было означать для немцев в Сталинграде, как, впрочем, и для русских, ибо было бы большой ошибкой воображать, будто русскому - как бы тепло он ни был одет - 44-градусный мороз доставляет удовольствие.
         Мы двинулись в 80-километровое путешествие из штаба генерала Малинина в Сталинград в 3 часа дня. Наш шофёр-красноармеец сказал, что доедем за 4-5 часов, в действительности мы пробыли в пути около 13 часов.
         Нас было человек шесть в этом жалком фургоне. Никаких скамеек в нём не было, и мы сидели или полулежали на мешках и узлах. С каждым часом становилось всё холоднее и холоднее. К тому же в задней дверце машины не было стекла, поэтому нам было почти так же холодно, как если бы мы ехали в открытой машине.
         Мы жалели, что проезжаем по местам недавних боёв не в дневное время, но делать было нечего. Эта ночь всё равно осталась в моей памяти как одно из самых удивительных воспоминаний за всю войну. Прежде всего я никогда в жизни не испытывал такого холода.
         Утром было всего 20 град., потом стало - 30, ещё ближе к вечеру - 35, ещё позднее - 40 и, наконец, - 44 град. Чтобы понять, что такое 44-градусный мороз, надо его испытать. Дыхание перехватывает. Если вы подышите на перчатку, на ней сейчас же появится тоненькая корочка льда. Есть нам было нечего, потому что все продукты - хлеб, колбаса и яйца - превратились в камень. Даже имея на ногах валенки и две пары шерстяных носков, надо было всё время шевелить пальцами ног, чтобы поддерживать кровообращение. Без валенок невозможно было. Чтобы руки не замёрзли, надо было то и дело бить в ладоши или наигрывать воображаемые гаммы. Я раз вытащил было карандаш, чтобы написать несколько слов. Первое слово получилось ничего, второе вышло так, как будто его нацарапал пьяный, а последние два походили на каракули паралитика; я начал скорее дуть на свои лиловые пальцы и сунул их обратно в меховую рукавицу.
         Сидя скорчившись в фургоне и чувствуя себя относительно хорошо, вы не можете заставить себя шевельнуться - разве что двигаете пальцами рук и ног да время от времени потираете нос; вас охватывает какая-то душевная и физическая инертность, вы чувствуете себя словно одурманенным наркотиком. А между тем надо всё время быть начеку. Я, например, вдруг обнаружил, что мороз щиплет мои колени; он правильно сообразил, что может атаковать этот оставшийся незащищённым небольшой участок ног в промежутке между дополнительной парой нижнего белья и верхом валенок! Помимо одежды, ваш единственный надёжный союзник в подобных случаях - это бутылка водки. Она, слава богу, не замерзает, и даже маленький глоток сильно меня согревал. Можно себе представить, каково было воевать в таких условиях, а ведь последний этап Сталинградской битвы проходил при немногим более мягкой погоде, чем в эту февральскую ночь.
         Чем ближе мы подъезжали к Сталинграду, тем более беспорядочным становилось движение на покрытой снегом дороге. Этот район, где ещё так недавно гремел бой, находился сейчас в сотнях километров от фронта, и все войска из Сталинграда перебрасывались теперь к Ростову и на Донец. Примерно в полночь мы попали в "пробку". Что за зрелище представляла собой эта дорога, если её можно было назвать дорогой! Где тут была собственно дорога, а где прилегающая к ней степь, тоже объезженная транспортом (большая часть которого двигалась в западном направлении, но часть и на восток), разобрать было нелегко. Между двумя потоками транспорта образовалась неровная стена снега, отделявшегося от колёс машин и от копыт лошадей. Регулировали движение странного вида фигуры - солдаты в длинных белых маскировочных халатах и остроконечных белых капюшонах; лошади, лошади, лошади, из обледенелых ноздрей вырывался пар, бесконечной вереницей брели по глубокому снегу, таща за собой орудия, лафеты и большие крытые фургоны; сотни грузовиков с ярко горящими фарами... У обочины дороги горел громадный костёр, от которого поднимались облака чёрного дыма, разъедавшего глаза; вокруг него плясали, чтобы согреться, какие-то призрачные фигуры; потом кто-нибудь зажигал от его пламени щепку и разводил свой маленький костёр, так что в конце концов вся обочина дороги превратилась в сплошную цепочку костров. Огонь! Какими счастливыми он делал людей в такую вот ночь! Солдаты спрыгивали с грузовиков, чтобы хоть на несколько секунд ощутить тепло и почувствовать на лице горячее дыхание чёрного дыма, а потом бегом пускались вдогонку за своим грузовиком и на ходу взбирались на него.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»