«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 43%

         В октябре мало того, что советская печать вела антианглийскую кампанию, но и переписка между Черчиллем и Сталиным отнюдь не была сердечной. Сталин довольно лаконично подтвердил прибытие в Архангельск конвоя PQ-18; он не согласился с черчиллевскими данными о количестве самолётов, производимых Германией, назвав их неточными, а на длинное послание Черчилля от 9 октября, в котором тот настойчиво просил разрешения разместить англо-американские военно-воздушные силы на Кавказе (тут же информируя Сталина о том, что посылку арктических конвоев придётся ограничить), Сталин ответил только: "Ваше послание от 9 октября получил. Благодарю. И. Сталин".
         Однако в связи с ухудшением положения на Кавказе (2 ноября немцы захватили Нальчик) Сталин в своём письме от 8 ноября вновь проявил интерес к предложению об отправке на Кавказ 20 англо-американских авиационных эскадрилий.
         Учитывая размолвки, происходившие - особенно в октябре - между советским и английским правительствами (Черчилля особенно возмутили выпады советской печати в связи с Гессом), выступление Сталина по радио 6 ноября явилось для западных союзников приятной неожиданностью. К тому времени он, несомненно, знал, что операция "Торч" уже началась и что войска Роммеля в Западной пустыне отступают. Он несколько раз подчеркнул значение англо-американо-советского союза, хотя и иронически отозвался о действиях англичан в Ливии, где они сражаются против "всего четырёх - да, четырёх - немецких и одиннадцати итальянских дивизий". Он заявил также, что, если бы существовал второй фронт, немцы были бы сейчас отогнаны к Пскову, Минску и Одессе. Сталин с удовлетворением говорил об огромном повышении боеспособности советских войск и о колоссальных успехах, достигнутых советскими промышленными предприятиями на востоке. Немцам, сказал он, не удалось достигнуть их главной цели.
         Приказ Сталина от 7 ноября развивал в основном те же идеи. Не намекая ни на операцию "Торч", ни на готовящееся контрнаступление, Сталин употребил выражение, не только чрезвычайно воодушевившее, но и заинтересовавшее всех: "Будет и на нашей улице праздник".
         Известие о высадке в Северной Африке, поступившее два дня спустя, произвело в Москве большое впечатление. Не представляя себе огромной организационной сложности этой операции, люди всё же с удовлетворением сознавали, что дело на Западе наконец-то сдвинулось с мёртвой точки, хотя это был не совсем тот второй фронт, на который они надеялись. Позднее в Сталинграде мне рассказывали, что известие о высадке в Северной Африке было немедленно передано во все воинские части и оказало чрезвычайно благоприятное воздействие на солдат. В своём втором письме к Кэссиди, датированном 13 ноября, Сталин выразил глубокое удовлетворение по поводу успешного хода кампании в Северной Африке, открывающей, по его словам, "перспективу распада итало-немецкой коалиции в ближайшее время". Эта операция, писал он, ясно показала, что англо-американские руководители "способны организовать серьёзную военную кампанию", и добавлял, что разгром вражеских войск в Западной пустыне был осуществлён "мастерски". Он предсказал, что Италия в скором времени выйдет из войны. Хотя сейчас, писал он, ещё рано говорить о том, в какой мере кампания в Северной Африке уменьшит давление на Советский Союз, её эффект, по его мнению, будет "немалый", Сталин указывал также, что эта операция "создала предпосылки для организации второго фронта в Европе поближе к жизненным центрам Германии" и что она "выведет Францию из состояния оцепенения".
         В общем и целом после высадки в Северной Африке межсоюзнические отношения заметно улучшились. Как сказал мне спустя несколько дней английский посол Кларк Керр, "Кремль ныне излучает тепло".

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»