  |
 |
|
Прочитано: 35% |
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
|
|
|
|
Прочитано: 35% |
Xотя Севастополь пал только в начале июля, судьба его была предрешена уже тогда, когда Верховный Совет coбрался 18 июня, чтобы ратифицировать англо-советский договор. В мае произошли к тому же катастрофы в Керчи и Харькове. Тем не менее 21 июня газета "Красная звезда" утверждала, что "о наступлении германской армии, подобном тому, какое было в летние месяцы прошлого года, - не может быть и речи. Перед немцами теперь... стоит вопрос не о завоевании СССР, а о том, чтобы как-нибудь продержаться... Наступательные действия неприятеля не могут выйти за рамки ограниченных целей".
Как показали последующие события, такая оценка обстановки была далека от действительной, так же как и опубликованные Совинформбюро 23 июня "Политические и военные итоги года Отечественной войны"; в них приводились цифры потерь, призванные подтвердить заявление о том, будто Красная Армия настолько ослабила военную машину Германии, что уже создалась почва для разгрома германской армии в 1942 г. Германия якобы потеряла убитыми, ранеными и пленными 10 млн. человек, в то время как СССР - 4,5 млн.; таково же примерно было соотношение потерь в технике. Эти цифры были, мягко выражаясь, маловероятными и никогда не перепечатывались в советских материалах послевоенного периода. Заслуживают внимания цифры людских потерь (исключая больных) Германии, приводимые в дневнике генерала Гальдера: по его данным, к концу зимней кампании немецкие потери составляли почти миллион человек; затем, после относительного затишья в феврале - мае (когда они потеряли тем не менее около 200 тыс. человек), потери немцев снова возросли и в период между началом майских операций и началом Сталинградской битвы составили полмиллиона человек. Таким образом, даже на досталинградском этапе кампании 1942 г. победы доставались немцам нелегко.
Более реальной представляется цифра советских потерь, данная в сообщении Совинформбюро от 23 июня.
"Конечно, - говорилось далее в сообщении Совинформбюро, - на фронте такой протяжённости... гитлеровское командование ещё в состоянии на отдельных участках сосредоточить значительные силы войск... и добиваться известных успехов. Так, например, случилось на Керченском перешейке... Но... успехи, подобно успехам на Керченском перешейке, ни в какой мере не решают судьбу войны... Немецкая армия 1942 года - это не та армия, какая была в начале войны. Отборные немецкие войска в своей основной массе перебиты... Ныне немецкая армия не в состоянии совершать наступательных операций в масштабах, подобно прошлогодним".
Эта оптимистическая оценка очень скоро была опровергнута событиями, и по мере дальнейшего развития немецкого наступления летом 1942 г. понимание того, что Родина снова в смертельной опасности, стало день ото дня расти. Правда, это было уже не прежнее чувство растерянности, как в первые дни после немецкого вторжения в 1941 г.; к тому же факт, что немцам не удалось захватить ни Москвы, ни Ленинграда, вселял в советских людей не только надежду, но, пожалуй, и уверенность в том, что враг будет вновь остановлен. При всём том, если сообщения Совинформбюро в мае и на протяжении большей части июня были туманными, но в меру оптимистическими, то те, которые последовали дальше, ввергли многих советских людей в уныние.
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
|
|
|
|
|
|
| |||