«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 32%


         В июне 1942 г. Москва всё ещё находилась очень близко от линии фронта. Немцы крепко засели в Ржеве, Вязьме и Гжатске - меньше чем в 130 км от столицы. Никто не мог быть твёрдо убеждён в том, что они не предпримут новой попытки решающего наступления. Последние бомбы были сброшены на Москву в марте, и, хотя организация противовоздушной обороны, по рассказам, стала значительно лучше, чем летом 1941 г., не было никакой уверенности, что воздушные налёты не начнутся снова.
         Москва выглядела худой и голодной. Она пережила суровую и для многих людей страшную зиму. Это было ничто по сравнению с тем, что выстрадал Ленинград, но мне довелось услышать немало грустных рассказов о тех испытаниях, какие выпали на долю москвичей: о жестоком недоедании и о нетопленных квартирах с температурой чуть выше, а часто и ниже нуля, с лопнувшими водопроводными трубами, с бездействовавшими уборными; о том, как людям приходилось спать под двумя пальто и тремя или больше одеялами - если они были. В июне хлеб всё ещё продавался на свободном рынке по 150 руб. за килограмм. Капусты и других овощей почти не было, и если хлеб выдавался каждый день (по норме от 400 до 800 г), то с другими продуктами были частые перебои, иногда они совсем не выдавались. Запасы картофеля и овощей, которые оставались в Московской области, были либо разграблены немцами, либо переданы в распоряжение армии. Ощущалась острая нехватка сахара, жиров, молока и табака.
         Люди на улицах Москвы выглядели измождёнными и бледными: цинга стала довольно обычным явлением. Товаров широкого потребления было почти невозможно достать - разве что по фантастическим ценам или по карточкам, если они отоваривались когда-нибудь. В большом универмаге "Мосторг" продавались такие вещи, как барометры и щипцы для завивки волос, но ничего действительно нужного не было. На таких торговых улицах, как Кузнецкий мост или улица Горького, витрины магазинов были в большинстве случаев заложены мешками с песком. Аптеки были так же почти пусты, как и магазины.
         Значительная часть Московской области подверглась опустошению; многие деревни были сожжены, а такие города, как Калинин, Клин и Волоколамск, только начинали подниматься из развалин и пепла.
         Сама Москва обезлюдела, половина её населения всё ещё была в эвакуации. В июне открыто было всего с полдесятка театров, в том числе филиал Большого театра, и достать билеты не представляло никакой трудности. В театральном буфете можно было купить только стакан простой воды, стоившей несколько копеек. Большой театр пострадал от прямого попадания в него бомбы весом в одну тонну и теперь был закрыт. Здания, повреждённые бомбами, были и в других местах; в небе, куда ни посмотришь, висели аэростаты.
         Многие государственные учреждения всё ещё находились на востоке - в Казани, Ульяновске, Саратове, Куйбышеве и других городах. Университет и Академия наук были переведены на восток; многие заводы тоже эвакуировали значительную часть своего оборудования и много рабочих и теперь работали с минимальным количеством персонала, если работали вообще. С другой стороны, те, кто оставался в Москве оба "опасных месяца" - с октября по декабрь, - сейчас вспоминали с известной гордостью, как они не поддались панике. То были героические недели, и в самом виде Москвы, с её баррикадами и противотанковыми препятствиями на главных улицах, в особенности на окраинах, было нечто великое и воодушевляющее. Робкие покинули город, но Кремль не тронулся с места. Сталин остался в Москве, а с ним и генералитет и большая часть членов Политбюро. Не выезжали также Народный комиссариат обороны и Моссовет, возглавлявшийся Прониным. 16 октября паника, конечно, была, но переданное на следующий день сообщение о том, что Сталин в Москве, оказало огромное моральное воздействие как на население, так и на солдат, сражавшихся на подступах к столице не на жизнь, а на смерть.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»


Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100