«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 32%

         Все эти люди могли сообщить что-то интересное. Тамара ходила в городе на Белом море в школу; у неё было с собой несколько учебников с портретами Сталина и Ворошилова, а также игра "Вверх и вниз". Она сказала, что в столовой в школе кормили хорошо и что "дела пойдут лучше тогда, когда убьют Гитлера"; в то же время она развлекала весь вагон, распевая писклявым голоском оптимистическую частушку, которой научилась в школе:

         Гитлер сам себе не рад,
         Взять не может Ленинград,
         Видит Невский и сады,
         И ни туды, и ни сюды.
         На Москву пустился вор,
         Дали там ему отпор,
         Пропадают все труды,
         И ни туды, и ни сюды.

         Хотя немцы всё ещё оккупировали огромные районы СССР, тот факт, что им не удалось овладеть ни Москвой, ни Ленинградом, вселял в людей известное чувство уверенности в собственных силах. Правда, моральное состояние их отнюдь не было одинаковым; отчасти оно зависело от того, как они питались. Гражданское население жестоко страдало от недоедания, у многих была цинга. Особенно склонны к слезам и пессимизму были старухи; они считали, что немцы страшно сильны, и говорили, что одному только богу известно, что ждёт Россию летом. Железнодорожники, хотя их и кормили намного лучше других гражданских, были настроены мрачно, отчасти потому, что пережили чрезвычайно тяжёлую зиму: Мурманская железная дорога, которую они обслуживали, непрестанно подвергалась налётам немецкой авиации. Практически все железнодорожные станции были разрушены бомбами, а возле путей повсюду виднелись искорёженные остовы вагонов и паровозов.
         У солдат и офицеров настроение было гораздо лучше. Некоторые с похвалой отзывались об английских "харрикейнах", действовавших в Мурманске; они рассказывали о потерях, нанесённых ими немцам и финнам на Мурманском фронте с помощью "чудодейственных катюш". Многие офицеры были с Кавказа и с Украины; всем хотелось поскорее вернуться к оставшимся там семьям, однако по своему настроению они, кажется, резко делились на оптимистов и пессимистов - одни считали вполне вероятным, что немцы захватят и остальную часть Украины и Кавказ, другие полагали, что немцы не смогут этого сделать. Тем не менее и эти последние были далеки от того, чтобы недооценивать силу немцев, и, играя в домино, называли шестёрку-дубль "Гитлером", "потому что она самая страшная из всех". Пятёрку-дубль они называли "Геббельсом".
         Для множества людей в этой части России мысль о Ленинграде стала навязчивой идеей; они видели тысячи эвакуированных из Ленинграда, многие из которых были уже полумёртвые, и слышали действительную, неприкрашенную правду об ужасах пережитой ими голодной зимы. У многих остались в Ленинграде друзья и родные, в том числе у моей приятельницы Тамары, отчим которой был ленинградский железнодорожник.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»