«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 31%

         "В январе и феврале к блокаде добавились ещё страшные морозы, которые были Гитлеру на руку. Наши занятия продолжались по принципу "вокруг печки". Однако места здесь заранее не распределялись, и если вы хотели получить место поближе к печке или под печной трубой, нужно было приходить в школу пораньше. Место перед печной дверкой оставлялось для учителя. Вы усаживались, и вдруг вас охватывало ощущение необычайного блаженства: тепло проникало сквозь кожу и доходило до самых костей; вы начинали чувствовать слабость и вялость; ни о чём не хотелось думать, только дремать и вбирать в себя тепло. Встать и идти к доске было мукой... У доски было так холодно и темно, и рука ваша, стеснённая тяжёлой перчаткой, немела и коченела, отказываясь подчиняться. Мел то и дело выскальзывал из пальцев, строки на доске кривились... К началу третьего урока топливо было на исходе... Печь остывала, и из трубы шла струя ледяного воздуха. Становилось страшно холодно. И вот тогда-то можно было увидеть, как Вася Пугин с хитрым выражением лица, крадучись, выходил из класса и возвращался с несколькими поленьями дров из неприкосновенных запасов Анны Ивановны. Несколько минут спустя мы снова слышали чудесное потрескивание огня в печке... Во время перемен никто не вскакивал с места, потому что никто не хотел выходить в ледяной коридор".
         А вот ещё отрывок из одного сочинения:
         "Пришла зима, яростная и беспощадная. Водопроводные трубы замёрзли, не было электрического света, и трамваи перестали ходить. Чтобы вовремя попасть в школу, мне приходилось каждое утро вставать очень рано, потому что я живу в пригороде. Особенно трудно было добираться до школы после метели, когда снег заносил все дороги и тропинки. Но я твёрдо решил закончить учебный год... Однажды, после того как я простоял шесть часов в очереди за хлебом (в тот день мне пришлось пропустить школу, потому что я не получал хлеба в течение двух дней), я простудился и заболел. Никогда ещё я не чувствовал себя таким несчастным, как в эти дни. И не оттого, что мне физически было плохо, а потому, что я нуждался в моральной поддержке моих школьных товарищей, в их подбадривающих шутках..."
         Никто из детей, продолжавших посещать школу, не умер. Умерло, однако, много учителей. Последний раздел блокадного альбома, которому предшествовал титульный лист с изображением украшенной лентами погребальной урны, нарисованной акварелью фиолетового цвета, был написан Тихомировым, директором школы. Этот раздел состоял из ряда некрологов, посвящённых учителям, либо убитым на войне, либо умершим от голода. Заместитель директора был "убит в бою". Другой учитель был "убит под Кингисеппом", в том жестоком бою под Кингисеппом, где немцы прорвались к Ленинграду из Эстонии. Преподаватель математики "умер от голода". Учитель географии тоже. Учитель литературы Немиров "стал одной из жертв блокады", а Акимов, преподаватель истории, "умер от недоедания и истощения", несмотря на длительный отдых в санатории, куда был отправлен в январе. О другом учителе Тихомиров написал: "Он добросовестно работал, пока не почувствовал, что не может больше ходить. Тогда он попросил несколько дней отпуска, надеясь, что силы к нему вернутся. Он оставался дома, готовясь к занятиям во втором полугодии. Он продолжал читать книги. Так он провёл день 8 января. 9 января он тихо скончался". Какая человеческая трагедия скрывалась за этими простыми словами!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»