«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 30%

         Пузырев открыл один из ящиков письменного стола и вытащил пачку писем с почтовыми марками; их было штук сорок-пятьдесят. Это были письма от эвакуированных ленинградских рабочих, они просили разрешить им вернуться в Ленинград - одним или с семьями.
         "Они знают, в каких трудных условиях мы здесь живём, - сказал он, - но знают также, что продовольственной проблемы у нас уже больше не возникнет. Однако мы не можем согласиться на их возвращение. Эти квалифицированные рабочие-кировцы делают там важное дело, здесь же у нас не так уж много оборудования, и мы представляем собой своего рода аварийную военную мастерскую. Не так как в Колпино, около 15 км отсюда, где боеприпасы изготовляются в подземных литейных, прямо на линии фронта..."
         "Чтобы завод мог продолжать работу, - сказал он далее, - надо было децентрализовать его. Мы разбили производственный процесс на небольшие звенья, в каждом цехе все станки и люди сосредоточены в каком-то одном его углу, который, насколько это возможно, защищён от взрывных волн и осколков. Однако несчастья - или, скорее, некоторый нормальный процент потерь - всё же случаются. В этом месяце - а это был сравнительно хороший месяц - мы потеряли 43 человека - тринадцать убитыми, двадцать три ранеными и семь контужеными.
         Вы спрашиваете, как люди воспринимают всё это? Ну, я не знаю, приходилось ли вам находиться длительное время под артиллерийским обстрелом. Но если кто-нибудь скажет вам, что это не страшно, прошу вас, не верьте. Могу сказать, если человек присутствовал при прямом попадании в цех, он потом сутки или двое находится в подавленном состоянии и производительность труда в цехе в это время резко падает, а бывает даже, что работа почти полностью останавливается, особенно если было убито или ранено много людей. Это ужасное зрелище - вся эта кровь, и даже самые закалённые наши рабочие чувствуют себя совершенно больными один-два дня после этого... Но потом они снова принимаются за дело и стараются наверстать время, упущенное в результате, как у нас говорят, "несчастного случая". Тем не менее я вполне отдаю себе отчёт, что работа на нашем заводе - это постоянное моральное напряжение, и когда я вижу, что кто-то из мужчин или девушек доходит до точки, я посылаю их на пару недель или месяц в дом отдыха..."
         Позднее Пузырев показал мне некоторые цехи. День выдался спокойный, немцы почти не стреляли. Огромный завод, как я теперь заметил, был разрушен гораздо больше, чем можно было судить по его внешнему виду с улицы. На большой площадке, окружённой сильно повреждёнными зданиями, возвышался огромный блокгауз... Бетонные стены его были в 30 см толщиной, а крыша была сделана из мощных стальных балок. "Этот не боится ничего, кроме прямого попадания крупного снаряда, да и то с близкого расстояния, - произнёс Пузырев. - Мы выстроили его в самые тяжёлые дни, когда думали, что немцам удастся прорваться к Ленинграду. Они обнаружили бы, что Кировский завод - крепкий орешек. На территории завода много таких вот дотов..."
         Потом мы зашли в один из кузнечных цехов. В одном его конце было совсем темно, другая же половина, отделённая от первой толстой кирпичной перегородкой, освещалась пламенем, пылавшим в открытых печах с раскалёнными докрасна стенками. В отблесках красного света двигались тёмные фигуры людей, главным образом девушек. В штопаных бумажных чулках на худых ногах, они сгибались под тяжестью огромных кусков раскалённой докрасна стали, которые они сжимали щипцами. Видно было, какого отчаянного напряжения мускулов и силы воли требовала эта работа. Затем они поднимали тонкие, почти детские руки и бросали раскалённые куски под гигантский стальной молот. Большие огненные искры с шипением прорезали багровую полутьму, и весь цех сотрясался от оглушительного грохота. Мы несколько минут молча наблюдали эту сцену, а затем Пузырев сказал чуть ли не извиняющимся тоном, пытаясь перекричать грохот: "Работа в этом цехе ещё не совсем налажена. На днях сюда попало несколько снарядов", - и, показывая на большую яму в полу, заполненную теперь песком и цементом, пояснил: "Один упал вот здесь". - "Убитые были?" - "Были".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»