«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 28%

         "Наши больничные владения тоже очищены, приведены в порядок. Они стали неузнаваемы. Говорят, даже лучше, чем до войны. Застарелые свалки на пустырях уступили место огородным грядкам.
         В одноэтажном здании студенческой столовой теперь открыта "столовая усиленного питания". В каждом районе их несколько.
         Бледные, истощённые, слабые люди (дистрофия II степени) медленно бредут сюда... как бы сами дивясь тому, что остались жить. Порой они садятся отдохнуть, подставив под солнечные лучи обнажённую до колена ногу... солнце лечит цинготные язвочки.
         Но среди ленинградцев есть и такие, которые уже не ходят, не в состоянии двигаться (дистрофия III степени). Они неподвижно лежат в своих промёрзших за зиму квартирах, куда не в силах пробиться весна.
         В такие квартиры идут молодые врачи, студенты медвузов, медсёстры. Тяжело истощённых вывозят в больницы: теперь у нас для них около 2000 коек в различных корпусах, между прочим, и в бывшем акушерском отделении: детей рождается так мало, их почти вовсе нет" {Инбер В. Избранные произведения. М., 1954. Т. 2. с. 346.}.
         Процент смертности продолжал оставаться очень высоким, по крайней мере до апреля; и хотя к июню люди перестали умирать от голода или его последствий, пережитое ими напряжение, постоянные бомбёжки и артиллерийский обстрел города давали о себе знать. Карасёв говорит, что широко распространилась "психическая травматизация", характеризовавшаяся, в частности, высоким кровяным давлением; такие случаи встречались теперь в 4-5 раз чаще, чем до войны.
         Карасёв отмечает, что численность населения Ленинграда упала примерно до 1 100 тыс. человек в апреле и до 550 тыс. человек в ноябре 1942 г., условия жизни города стали относительно более нормальными. Начали работать 148 школ (из общего числа около 500) с 65 тыс. учащихся, которые обеспечивались трёхразовым питанием.
         Хотя в 1942 г. фронт у Ленинграда как будто стабилизовался, городу не переставала угрожать опасность нового решительного наступления немцев с целью овладеть им. Было за это время и несколько тревог, не вполне обоснованных. С другой стороны, попытки Красной Армии прорвать сухопутную блокаду окончились неудачей.
         Сообщения о стремительном продвижении немцев на кавказском и сталинградском направлениях, поступавшие на протяжении всего "чёрного лета" 1942 г., производили на людей гнетущее впечатление. Падение Севастополя, у которого было так много общего с Ленинградом, казалось особенно зловещим предзнаменованием, и люди думали, что если Сталинград падёт, то судьба Ленинграда также будет предрешена.
         Контрнаступление Красной Армии под Сталинградом не только вызвало в Ленинграде - как и во всей стране - огромный оптимизм, но и в большой степени повысило шансы на прорыв немецкой блокады. И она действительно была прорвана в январе 1943 г. в результате тяжёлых боёв, когда войска Ленинградского фронта под командованием генерала Говорова и войска Волховского фронта под командованием генерала Мерецкова соединились и пробили коридор через немецкий выступ южнее Ладожского озера. Шлиссельбург был отбит, и очень скоро была проложена железнодорожная линия, связавшая Ленинград с Большой землёй; был также наведён понтонный мост через Неву, так что теперь из Москвы в Ленинград могли ходить поезда.
         Однако забыть о страшных зимних месяцах 1941-42 г. было нельзя, и, когда в 1943 г. я приехал в Ленинград, это всё ещё было главной темой всех разговоров.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»