«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 14%

         Соколовский считал, что действовавшие в тылу противника партизаны причиняли серьёзный ущерб германским коммуникациям. Советская артиллерия, по его мнению, значительно превосходила немецкую, хотя он признавал, что немцы всё ещё обладали значительным превосходством в авиации и танках. Он также отметил то важное обстоятельство, что Красная Армия обеспечена полушубками и другим зимним обмундированием и что советские войска могут выдерживать сильные морозы, которые не в силах выдержать немцы. Показательно, что генерал В.Д. Соколовский уже тогда придавал величайшее значение той роли, которую вскоре предстояло сыграть зиме. Потом, подумав, он добавил, что может говорить только о Центральном фронте и не компетентен судить о делах на севере и юге, где в то время положение было крайне серьёзным.
         На вопрос, считает ли он, в связи с тем, что он сказал, новое германское наступление на Москву невозможным, Соколовский ответил: "Конечно, не считаю. Они всегда могут сделать последнюю отчаянную попытку или даже несколько "последних отчаянных" попыток. Но я не думаю, - добавил он твёрдо, - что они дойдут до Москвы".
         На закате мы подъехали к небольшой базе истребителей под Вязьмой. Подъезжая, мы услышали гул моторов, и, несмотря на сгущавшуюся тьму, советский истребитель спикировал и мягко сел на аэродром.
         К нему бросилась толпа лётчиков. Приземлившийся самолёт был истребитель, но с отсеком для бомб... Молодой пилот, выбравшись из кабины, внимательно осматривал одно из крыльев, пробитое зенитным снарядом. Лётчик сбросил бомбы на германский аэродром под Смоленском, где его встретил довольно сильный огонь зенитной артиллерии. Он поджёг ангар и был, видимо, очень доволен результатом. Лётчику не было ещё и двадцати, но он уже немало летал. На вопрос, сколько вылетов в день он делает, лётчик ответил: "Отсюда до германских линий - пять, шесть, семь вылетов в день. На это уходит всего час в оба конца". Там же я увидел другого, белокурого молодого лётчика и я спросил у него, как ему нравится эта опасная жизнь. "Я её люблю, - ответил он. - Возможно, она и опасная, но зато каждая минута волнует. Это самая лучшая жизнь. Только так и стоит жить". ("Неужели он действительно так думает?" - спрашивал я себя.)
         Позже нам показали в действии реактивную мину, которую эти самолёты применяли против танков. И всё же что-то трогательно-жалкое было в этих тихоходных старых самолётах, которые использовались как истребители-бомбардировщики и, вероятно, с очень небольшим эффектом, но ценой тяжёлых потерь лётного состава.
         Эта неделя, проведённая на Смоленщине, подействовала на меня в известной мере ободряюще, но в то же время оставила впечатление трагедии. Исторически это была одна из стариннейших русских земель, чуть не самое сердце древней Руси. Старинный город Смоленск уже был у немцев, а фронт проходил в 30-40 км восточнее него. Мы проезжали через деревни, где немцев ещё не было. В этих деревнях почти не осталось мужчин - только женщины, дети да несколько стариков. Многие женщины волновались, предчувствуя плохое. Многие из деревень прифронтовой полосы подвергались бомбёжке и пулемётному обстрелу. Некоторые деревни и небольшие города были полностью уничтожены германскими бомбардировщиками, и поля ржи и льна вокруг них стояли неубранные.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»