«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 7%

         Как ни странно, именно так и было с очень многими простыми советскими гражданами, которые были уверены, что Гитлер никогда не осмелится напасть на СССР. Другие, более умудрённые опытом реагировали подобно герою романа Симонова "Живые и мёртвые": "Казалось бы, все давно ждали войны, и всё-таки в последнюю минуту она обрушилась как снег на голову; очевидно, вполне приготовить себя заранее к такому огромному несчастью вообще невозможно". Но политически мыслящие люди в Советском Союзе с некоторых пор уже должны были знать, что опасность войны огромна.
         Вот уже несколько месяцев, как Кремль получал на этот счёт особые и серьёзные предупреждения. В начале февраля, после своего визита в Анкару, Стаффорд Криппс сообщил советскому Комиссариату иностранных дел, что немцы готовятся вторгнуться на Балканы и что в "недалёком будущем" они планируют также нападение на Советский Союз. Примерно в это же время Самнер Уэллес передал аналогичную информацию советскому послу в Вашингтоне Константину Уманскому. В апреле последовало знаменитое послание Черчилля Сталину. Эти предупреждения воспринимались с подозрительностью, как "не беспристрастные"; несомненно, советские руководители опасались, что англичане и американцы стремятся втравить русских в войну и превратить их в "английскую пехоту". Однако в послевоенной советской "Истории войны" утверждается, что и советская разведка в Польше, Чехословакии и даже в Германии давала правительству обширную информацию о происходящем.
         Как бы то ни было, можно наверняка сказать, что Сталин и Молотов оба полностью сознавали угрозу нападения Германии, но всё ещё надеялись, что они могут отсрочить роковой час - по крайней мере до осени, когда немцы, быть может, не решатся напасть; а потом, к 1942 г., СССР сможет лучше подготовиться к войне.
         Договор, заключённый СССР с Югославией, не напугал и не остановил Гитлера. Правда, перед этим был проведён ряд маленьких и субтильных "антигерманских" демонстраций - кое-какие булавочные уколы в прессе, как мы видели, и ещё несколько небольших демонстраций, таких, как присуждение в марте 1941 г. Сталинской премии яро антинемецкому фильму Эйзенштейна "Александр Невский", а также некоторым другим произведениям, выдержанным в определённо патриотическом духе и направленным против захватчиков, таким, как роман Алексея Толстого "Пётр Первый", оратория Шапорина "На поле Куликовом" и роман Сергеева-Ценского об обороне Севастополя. Что касается закулисных разговоров, то в конце марта заместитель председателя Исполкома Коминтерна Д. 3. Мануильский заявил, что, по его мнению, "войны с нацистской Германией теперь вряд ли избежать". Эти его слова обошли всю Москву. Больше того, в марте группа советских офицеров из окружения маршала С.К. Тимошенко пригласила на вечер английского военного атташе. Разговоры велись сдержанно и осторожно, пока атмосфера не потеплела, и дело кончилось тем, что некоторые советские командиры стали пить за "победу над нашим общим врагом". Они не скрывали своей глубокой озабоченности общей обстановкой и особенно положением на Балканах {Когда я услышал эту историю, я в июле 1941 г. спросил у Криппса в Москве, было ли это на самом деле. Он сказал: "Да, нечто подобное было. В общем, мы это восприняли как намек". Подтвердил мне эту историю потом и английский военный атташе полковник Э.Р. Грир, хотя он и не мог припомнить точную дату этого вечера.}.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»