«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 89%

         В итоге хочу отметить следующее. В следственном изоляторе "Матросская тишина" мне было предъявлено первое обвинение. Цитирую:
         "Варенников является одним из участников заговора с целью захвата власти и группы лиц, захвативших власть, т. е. подозревается в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" статьи 64 УК РСФСР.
         Основанием для задержания Варенникова является тяжесть совершенного им преступления, и, находясь на свободе, он может воспрепятствовать установлению истины по уголовному делу.
         Подпись - Белоусов.
         23.08.91 г., 5 ч. 45 мин."
         Уже тогда на этом документе я написал: "Не считаю себя участником заговора и цели захвата власти не ставил. Варенников".
         То есть с первого часа моего ареста я уже четко и ясно заявил, что в никаком заговоре я не участвовал (его попросту не было) и тем более цели захвата власти не ставил, ни я, ни другие. У всех власти было достаточно.
         Характерно, что уже в письме Генпрокурору Степанкову 31.08.91 г. (т. е. через неделю после ареста) я писал: "Никогда ни у кого и мысли не было о захвате власти. Наоборот, всегда стремились к укреплению существующей власти и спасению страны от катастрофы".
         И сколько бы в последующем ни проходило допросов, сколько бы все новых обвинений мне ни предъявлялось, я никогда не сомневался в своей невиновности. Даже наоборот, чем дальше шло следствие, тем больше я убеждался в абсурдности предъявленного мне обвинения, как и обвинения ГКЧП в целом, а также в том, что к истинным виновникам разрушения страны, изменникам Родины и предателям нашего народа меры приняты не были.
         В то же время Генеральная прокуратура РФ не желала признать свою ошибку, она маневрировала и продолжала обвинять вопреки закону, который гласил: "Общественно опасное противозаконное деяние может быть признано преступлением только тогда, когда оно совершенно виновно". Тем не менее Генпрокуратура на каждом листе Обвинительного заключения пишет, что якобы каждое наше, и мое в том числе, действие совершено умышленно и с ущербом для государства.
         Но вся трагедия состоит в том (и об этом говорят все дела), что отсутствует само преступление. Поэтому я и не мог его совершить, разумеется, если рассуждать с позиций логики. А если с позиции морали, то я вообще не способен на преступление. А суд все оценит с позиций права.
         Таким образом, мое заявление о моей невиновности, на мой взгляд, обоснованно. Я не считал и не считаю себя виновным.
         Но я с горечью и с глубоким сожалением переживаю чувство неисполненного долга - я не все сделал, как и мои товарищи, чтобы не допустить развала нашей Родины. В этом я каюсь.
         Искренне надеюсь, что Военная коллегия Верховного Суда РФ оценит все показания объективно и вынесет справедливый приговор".

* * *

         Фактически последнее слово писалось накануне и в ночь перед заседанием, поэтому оно недостаточно отшлифовано, но главное я постарался изложить.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»