«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
Прочитано: 69% |
Тот, переминаясь с ноги на ногу, ничего толком не смог объяснить. Тогда А. Яськин объявил, как отрубил:
- Если бы вы не явились в суд, то вас бы привели. Вы - свидетель.
Не найдя, как отреагировать на такой оборот, Горбачев долго перебирал свои листочки. А когда наконец собрался с мыслями, то начал жаловаться, какое тяжелое наследство ему досталось. Застойный период, по его мнению, поразил все сферы жизни и деятельности государства. И лишь с началом перестройки народ облегченно вздохнул - гласность и демократия двинули общество вперед.
При этих словах в зале поднялся шум - присутствующие не могли сдержать своего негодования. Председательствующий вынужден был призвать к соблюдению порядка.
Перейдя к показаниям, которые касались Варенникова, свидетель Горбачев постоянно подчеркивал: "Валентин Иванович имеет большие заслуги перед государством", "он внес большой вклад в дело строительства и развития Вооруженных Сил", а "события августа 1991 года - это просто эпизод, куда его втянули..." и т. д. Однако совершенно ничего не сказал о том, что я, будучи у Горбачева в Крыму, "кричал на него", как это он подавал в прессе. Явно просматривалась тенденция задобрить Варенникова, а вместе с ним и всех участников судебного заседания. Тогда можно было бы надеяться на то, что все последующее разбирательство будет проходить в либерально-снисходительном ключе.
Сей подтекст был выражен, всем была ясна общая направленность выступления Горбачева. Поэтому нельзя было расслабляться. Но хотелось бы особо отметить одну деталь - мелочность Горбачева, его узкое мышление. Приведу только два примера из его выступления. В своей речи он упомянул о том, как народ встретил его при входе в здание Верховного Суда: "Я знаю, чья это работа! Это Шенин все организовал!" Мне неизвестно, насколько причастен к событиям на улице Олег Семенович Шенин, но то, что Горбачев акцентировал внимание на этом позорном для него эпизоде, было весьма и весьма странно.
Когда Горбачев стал говорить о ГКЧП, его составе и лицах, активно поддержавших этот комитет, он бросил такую фразу: "Вот они сидят все в один ряд. Я каждого из них за уши вытянул на тот пост, который каждый из них занимал. А что они в благодарность сделали?" То есть Горбачев рассуждал прагматически: "Коль я поставил их на эту должность, то они и обязаны мне служить". А как же Конституция? А долг перед народом и Отечеством? Нет, такие категории его не интересовали. Именно ему все должны были служить. Как в рабовладельческом обществе.
Однако к концу первого дня Горбачев скис. Реакция на вопросы стала замедленной. Ответы были вялые. Ушел он из зала понурый. И уезжал уже не от парадного подъезда, а скрытно, со двора, чтобы не попасть на глаза народу.
На следующий день он также тайно со двора пробрался в здание суда и присутствовал на заседании уже с сокращенной свитой (в частности, не приехала его дочь, и правильно сделала: зачем позориться?!). Весь этот день вопросы задавал Горбачеву я. Правда, половину из них председательствующий снял, так как, по его мнению, они носили политический характер, но на половину Горбачеву все же пришлось давать ответы. Но уже то, что вопросы прозвучали, позволяло делать выводы о том, что у нас в стране произошло и по чьей вине. Приведу три вопроса.
Обращаясь к Горбачеву, я называл его "свидетель". Он же вначале обращался ко мне по имени-отчеству, затем - только по фамилии. А в какой-то момент взорвался и сказал, обращаясь ко мне: "Вы не забывайтесь: я - свидетель!" - и при этом поднял руку вверх. Затем, резко опустив ее вниз и показывая на пол, добавил: "А вы - подсудимый!" Видимо, хотел подчеркнуть колоссальную разницу между нами: небо и земля.
Естественно, я должен был немедленно отреагировать, что я и сделал: "Верно! Это - пока! Пока вы свидетель, а я подсудимый. Но придет время, и мы ролями поменяемся". Чтобы пресечь полемику, председательствующий периодически вмешивался и предлагал переходить к следующему вопросу.
«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»
| ||||||||