  |
 |
Прочитано: 47% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 47% |
Мы работали как пчёлы - другого сравнения не нахожу. Штаб ДПА напоминал растревоженный улей. Десятки телефонных аппаратов беспрестанно гудели от звонков, голоса хрипли от натуги, сквозь помехи неустойчивой проводной связи офицеры пытались докричаться до Владивостока, Хабаровска, Оренбурга, Ижевска, Йошкар-Олы... Тут же сутками напролёт надрывно гудел мощный ксерокс, группа молоденьких девушек запечатывала и подписывала для отправки конверты. Адреса всевозможные - Кремль, воинские части, военкоматы, газеты, телевидение. Утром и к ночи, всегда неожиданно, но стабильно собирал всех Рохлин - то он требовал отчёта о проделанной работе, то ставил новые задачи. О спокойном течении его речи в такие моменты говорить не приходится, его слова и оценки не всегда были дипломатичны и корректны. Если честно, то со всех, невзирая на прежние звания и должности, генерал "драл три шкуры". Без обид и пререканий не обходилось, но Лев Яковлевич умел взбунтовавшихся "задавить авторитетом". Не выдержал и я, прямо на собрании заявив, что вот сейчас выскажу всё как есть и уйду. Дескать, сил больше нет каждый день получать новые задачи, не закончив прежние, видеть задёрганных товарищей, которые выкладываются от и до, а их незаслуженно укоряют в нерасторопности.
Интересная получилась реакция на это выступление людей и самого Рохлина. Меня неожиданно поддержали и в глаза генералу - кто корректно, а кто тоже по-командирски - высказали свои претензии. Дескать, давайте работать планово, без дурацких авралов, все свои обязанности знают и ленивых тут нет. Словом, бунт на корабле. Лев Яковлевич народ выслушал, не перебивал, а потом сказал:
- Да, возможно, вы правы. Я бываю несдержан, бываю груб, бываю несправедлив. Но я же не сволочь! Мы с вами взялись поменять власть, на нас огромная ответственность, и места мелким обидам быть не должно. Поэтому вы обязаны сегодня же сделать следующее...
Рохлин был неисправим. Он видел цель - все и всё должны были ей подчиняться. Мне же через полчаса после совещания неожиданно протянул руку, обнял и заявил:
- Ну куда ты денешься? Раз мы с тобой запряглись, то будем вместе тянуть эту повозку до конца. Давай напрягись, чтобы к съезду все СМИ были оповещены, "пришли" телекамеры, причём пусть будут даже иностранцы. Нам нужен резонанс!
И я побежал работать дальше. Никто из штаба не ушёл.
10 сентября произошло событие, которое заставило всех переволноваться. До этого "Наш дом - Россия" несколько раз предлагало генералу покинуть это объединение добровольно, как говорится, по собственному желанию, но Лев Яковлевич уходил от ответа. Публично говорил: "Не дождутся! Я буду их разваливать изнутри!". И его позиция была известна всей стране. А 10 сентября вечером телевидение показало, как Черномырдин и Рохлин дружелюбно общаются, после чего диктор объявил о инициативе генерала выйти из НДР. Внешне выглядело некрасиво - пообщались, поулыбались, о чём-то договорились, и Рохлин по-доброму написал заявление о выходе, словно власть и мятежный депутат пришли к обоюдному "консенсусу". Получалось, что генерал вроде бы уже никакой и не мятежный, а вполне ручной.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||