«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 65%

         На самом деле, соглашается "Таймс", сразу вслед за взрывом движение ополченцев резко активизировалось, число антиправительственных групп подскочило с 220 в 1995 году до более чем 850 в конце 1996-го. Одним из факторов, способствующих этому росту, было распространенное в среде ополченческих групп убеждение, "что бомбу установили правительственные агенты для обоснования антитеррористического законодательства. Даже генерал ВВС в отставке поддержал теорию о том, что в дополнение к бомбе в грузовике Маквея в здании были еще бомбы".
         Хотя "Нью-Йорк таймс" любит проводить аналогии с нацистской Германией, она забавным образом избегает сравнения, скажем, с поджогом рейхстага в 1933 году (Геринг позднее приписал себе заслугу за это творческое преступление), позволившим Гитлеру провести закон, наделяющий его всеми диктаторскими полномочиями "для защиты народа и государства" и так далее вплоть до Освенцима. Проницательный редактор "Портленд фри" Эйс Хейс заметил, что в каждом случае проявления терроризма обязательно должна залаять хотя бы одна собака. Смысл любого террористического акта состоит в принятии ответственности и распространении настроений тревоги и страха по стране. Но ответственность никто на себя не взял, пока этого не сделал Маквей после суда, который приговорил его к смерти на основании косвенных доказательств, представленных обвинением.
         Эйс Хейс писал: "Если взрыв - не терроризм, то что же это? Это был псевдотерроризм, сотворенный тайными агентами в интересах полицейского государства". Что касается вывода Хейса, то Адам Парфри писал в "Калт рэпчур": "(Взрыв) ничем не отличается от действий фиктивных подразделений Вьетконга, которым поручалось убивать и насиловать вьетнамцев для дискредитации Фронта национального освобождения. Он ничем не отличается от "находок" фиктивных коммунистических складов оружия в Сальвадоре. Он ничем не отличается от фиктивной Симбионистской армии освобождения, созданной ЦРУ/ФБР для дискредитации подлинных революционеров". Свидетельства заговора? Гэри Такман на Си-эн-эн 23 мая 1995 года взял интервью у Идай Смит. Она должным образом отметила, что семнадцать сотрудников Бюро КАТО на девятом этаже не пострадали. На самом деле в тот день они не вышли на работу. Джим Кейт сообщил в книге "О'кей-бомба!" некоторые подробности, а И. Смит с телеэкрана заметила: "Может быть, КАТО предупредили? Я хочу сказать, может, они решили, что в этот день лучше не выходить на работу? У них была возможность остаться дома, а вот у моих детей такой возможности не было". Во время взрыва она потеряла двоих детей. КАТО представило объяснения. Вот самое последнее: пять сотрудников были в помещении, но не пострадали.
         Еще одна нить, не приведшая никуда: сестра Маквея прочитала письмо, которое он направил в большое жюри, в нем утверждалось, что он был членом "спецгруппы, занимавшейся преступной деятельностью".
         В конце концов Маквей, уже приговоренный к смерти, решил взять на себя всю ответственность за взрыв. Прикрывал ли он, будучи профессиональным солдатом, других? Или же он, быть может, видел теперь себя в исторической роли, в своем личном Харперс-Ферри (город в штате Западная Виргиния, арсенал которого в 1859 г. был захвачен сподвижниками Джона Брауна, планировавшего поход с целью освобождения рабов в рабовладельческих штатах) и, хотя его прах покоится в могиле, его дух по-прежнему марширует? Мы это узнаем - когда-нибудь.
         Что же касается "целей полицейского государства", то после взрыва президент Клинтон узаконил право полиции совершать любые преступления против конституции в интересах борьбы с терроризмом. 20 апреля 1996 года (блаженной памяти день рождения Гитлера, по крайней мере для продюсеров фильма "Продюсеры", основанного на пьесе "Весна для Гитлера", о любовной жизни фюрера) президент Клинтон подписал Закон о борьбе с терроризмом ("для защиты народа и государства" - ударение, разумеется, на последнем слове), а месяцем ранее загадочный Луис Фри информировал конгресс о своих планах расширения объемов прослушивания силами тайной полиции. Клинтон охарактеризовал свой антитеррористический закон в знакомых выражениях ("Ю-эс-эй тудей", 1 марта 1993): "Мы не можем упрямо цепляться за права простых американцев". Годом позже (19 апреля 1994, Эм-ти-ви): "Многие говорят, что личных свобод слишком много. Когда личной свободой злоупотребляют, ее приходится ограничивать". На этой звучной ноте он, так сказать, с отличием окончил академию Ньюта Гингрича (Гингрич, Ньют - бывший конгрессмен, лидер республиканцев в палате представителей, политик крайне консервативных убеждений).
         По существу, клинтоновский Закон о борьбе с терроризмом возводит на могилах давно сгинувших отцов-основателей национальные полицейские силы. Подробности смотрите в законе под грифом "Палата представителей-97", химере, порожденной Клинтоном, Рино и загадочным мистером Фри. Будут сформированы Ударные силы быстрого развертывания численностью 2500 человек, подчиняющиеся генеральному прокурору, наделенному диктаторскими полномочиями. Глава полиции Виндзора, штат Миссури, Джо Гендрикс выступил против подобного надконституционного полицейского формирования. Согласно этому закону, сказал Гендрикс, "агент ФБР может войти в мой кабинет и командовать этими полицейскими силами. Если вы этому не верите, прочитайте закон, подписанный Клинтоном...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»