«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 55%

         Си-эн-эн передала репортаж о последних часах Маквея. Когда его спросили, почему он хотя бы не сказал, что сожалеет об убийстве безвинных людей, он ответил, что мог бы это сказать, но это не было бы правдой. Он был солдатом на войне, которую не он начинал. Он был человеком склада Хенли. Один из биографов pисует его чересчур честным. Маквей сказал также, что Гарри Трумэн так никогда и не извинился за две атомные бомбы, сброшенные на уже поверженную Японию, в результате чего погибли около 200.000 человек, в основном женщин и детей. Средства массовой информации завопили, что то было во время войны. Но Маквей тоже считал, справедливо или ошибочно, что находится в состоянии войны. Кстати говоря, обожествление Гарри Трумэна - существенный аспект нашей расползающейся имперской системы. Широко распространено мнение, будто эти бомбы были сброшены ради спасения жизней американцев. Это неверно. Бомбы были сброшены, чтобы запугать нашего нового врага, Сталина. Наши ведущие военачальники времен Второй мировой войны, в том числе Дуайт Эйзенхауэр, Честер Нимиц и даже Кёртис Лимэй (блистательно сыгранный Джорджем С. Скоттом в фильме "Доктор Стрейнджлав"), все до единого не одобрили применение атомных бомб против разгромленного врага, ищущего пути к капитуляции. Мой друг, мастер телевизионного репортажа, ныне покойный Роберт Алан Ортур снял документальный фильм о Трумэне. Я спросил его, что он думает о своем герое. "Он отвечал избитыми фразами. Единственный раз он оживился, когда я предложил ему рассказать о решении сбросить атомные бомбы, стоя среди подлинных руин Хиросимы. Трумэн впервые удостоил меня взглядом. "О'кей, - сказал он. - Но целовать им задницы я не собираюсь". Еще один герой породы Хенли, нанесший куда больший побочный вред, чем Маквей. Кажется, чаплинский месье Верду сказал, что когда говорят об установлении ответственности за убийство, то в конечном счете речь идет о масштабе.
         После моих приключений в садах Равелло (Брайант Габел из Си-би-эс был, как всегда, сдержан, вежлив и провода из розетки не выдергивал) я отправился в Терре-Хот через Манхэттен. Участвовал в нескольких телепрограммах, где меня вырубали при одном упоминании Уэйко. Только Грета Ван Састерн из Си-эн-эн поняла мою мысль. "Два зла не делают одного добра", - разумно заметила она. Я полностью с ней согласился. Но дальше, поскольку я противник смертной казни, я сказал, что три зла ничуть не улучшают ситуацию.
         Затем смертную казнь отложили. Я вернулся в Равелло. Средства массовой информации пристально следили за мной. Снова и снова я слышал или читал, что будто бы я первый написал Маквею, очевидно, поздравив его с совершенным убийством. Я продолжал терпеливо объяснять, как, прочитав мою статью в "Вэнити фэйр", именно Маквей написал мне, и так началась длившаяся три года с перерывами переписка. Случилось так, что я не смог приехать и собственными глазами увидеть птицу утренней зари, опустившуюся на руку женщины.
         В первом письме Маквей отдал мне должное за мою публикацию. Я ему ответил. О том, насколько сильна во мне меркантильная жилка - вряд ли я принадлежу к школе Трумэна Капоте, - можно судить по тому, что я не сохранил копий своих писем Маквею, кроме последнего, написанного в мае.
         Второе письмо из тюрьмы в Колорадо датировано "28 фев. 99". "Мистер Видал, спасибо за Ваше письмо. Я получил Вашу книгу "United States" на прошлой неделе и за это время прочитал большую часть второго раздела - Ваших литературных размышлений". Должен отметить, что грамматика и орфография всюду безукоризненны, почерк удивительно ровный, с небольшим наклоном влево, словно смотришь на строчки в зеркало. "Думаю, вы удивитесь, насколько я согласен с тем, что вы пишете...
         Что касается Вашего письма, я полностью признаю, что "общий бунт против того, во что превратилось наше правительство, это самая интересная (и, думаю я, важная) тема этого столетия". Вот почему я был крайне разочарован прошлыми публикациями, представляющими взрыв в Оклахома-Сити простым актом "мести" за Уэйко, - потому-то я был очень рад прочитать Вашу статью в нояб. номере "Вэнити фэйр". За четыре года со времени взрыва Ваша статья первая исследует глубинные мотивации такого удара по правительству США - и за это я Вам благодарен. Я уверен, что эти глубокие размышления жизненно важны, если действительно кто-то хочет понять события апреля 1995 года.
         Хотя у меня накопилось множество наблюдений, которыми мне хотелось бы с Вами поделиться, я должен оставить это письмо разумно коротким, поэтому упомяну только об одном: если федеральные агенты подобны "множеству якобинцев, ступивших на тропу войны" с гражданами этой страны, и если федеральные ведомства "каждодневно ведут войну" против этих граждан, то разве нельзя назвать взрыв в Оклахома-Сити "контратакой", а не объявлением личной войны? Разве это не сродни скорее Хиросиме, чем Пёрл-Харбору? (Я уверен, японцы в Хиросиме были столь же ошеломлены и шокированы - разве не в этом фактически заключался эффект, составная часть общего стратегического замысла той бомбардировки?)

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»