«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 11%

         Важно: Советский Союз в лице Горбачева впервые молчаливо согласился с тем, что внутренняя ситуация в СССР может быть предметом американо-советских обсуждений. "Они (Рейган и Горбачев) продемонстрировали согласие в важности разрешения гуманитарных проблем в духе сотрудничества". Почему не внутриамериканские проблемы? Не проблемы прав человека в мире вообще?
         Сам характер уступок не мог быть санкционирован никем, кроме Горбачева. Почему тому понадобились значительные уступки? Что заставило его так радовать американскую делегацию? В ответ на традиционные американские обличения поведения СССР в Афганистане Горбачев ответил не стандартными обвинениями США в поддержке муджахеддинов, а выражением обеспокоенности по поводу того, как следовало бы решить афганскую проблему в целом, включая вывод советских войск. Это было новое, и для американцев многообещающее. Советский лидер не стал их обличать за поставку "Стингеров" муджахеддинам типа Усамы бен Ладена, убивающих советских летчиков. Он скромно стал обсуждать пути советского отступления, не прося взамен хотя бы приостановки американского вооружения противостоящей стороны в Афганистане. Чудны дела твои, Господи...
         В Женеве сложилась парадигма, оставшаяся практически нетронутой до 1991 г. Судите сами. Рейган заявил Горбачеву, что Советский Союз должен смириться с американской идеей Стратегической оборонной инициативы (SDI), сократить свои стратегические вооружения, уступить во всех региональных конфликтах, признать свою неправоту в области гражданских прав - и только тогда Соединенные Штаты, возможно, пойдут на нормализацию двусторонних отношений. (И в этом случае американская сторона не обещала предоставить даже такую малость, как статус наибольшего благоприятствования или допуск к американским кредитам.)

* * *

         Не менее активны были антисоветские действия политики Рейгана в Восточной Европе. Любые трещины в отношениях между социалистическими странами брались государственным секретарем Шульцем на вооружение. В декабре 1985 г. он "прощупал" потенциал отхода от СССР Румынии, а затем Венгрии, где "давление социализма начало ослабевать". Любезничавший с Шульцем Янош Кадар не знал тогда о записях государственного секретаря: "Кадар безнадежно измаран подавлением венгерского восстания 1956 года... Венгрия нуждается в новом поколении лидеров. Кадар хотел посетить Соединенные Штаты, но мы согласны были лишь с увеличением числа венгров, выезжающих в США. Я обсуждал нашу политику в отношении Восточной Европы с коллегами и решил отныне оказывать более твердый нажим с целью изменить курс этих стран"11. Шульц назвал свой курс здесь "политикой эрозии. Мы хотели сделать невозможным для Советского Союза получать нечто полезное из Восточной Европы".
         На фоне женевских любезностей это было лицемерием. Тот же Шульц никогда не упускал возможности укорить Горбачева и его команду - в случае поддержки Советским Союзом любого из недружественных Америке режимов и стран. Такую манеру ведения дел трудно назвать даже "двойным стандартом", американцы подрывали зону влияния СССР без зазрения совести. Джентльменов в данном случае найти было трудно.
         Но почему молчал Горбачев? Ведь его молчание оборачивалось поражением его страны и гибелью ее граждан.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»