«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 72%

         Шёл четвёртый час ночи. Хельмут в присутствии Гуннера шифровал телеграмму, а мысли его с лихорадочной быстротой перебирали различные выходы из создавшегося положения. Было ясно, что Гуннер останется в квартире по меньшей мере до утра. За это время самолёт со Шмидтом и Стойканеску мог пересечь линию фронта. "Перепутать шифр?" - думал Хельмут и тут же отказался от этой мысли. С одной стороны, за его работой следили зоркие глаза Гуннера, а с другой - самолёт независимо от содержания телеграммы мог достичь немецкой территории.
         Связаться срочно с чекистами? Невозможно! Из дома позвонить нельзя, телефоны-автоматы во время войны не работали, да и Гуннер был начеку. И тогда Хельмут решился на рискованный шаг. После зашифровки до радиосеанса оставалось 15 минут. Хельмут, делая вид, что очень удручён плохим состоянием шефа, помог снять ему обувь, стал растирать руки и лицо. Гуннер действительно чувствовал себя неважно: болела поясница, ноги и руки ломило от холода, щёки и уши не чувствовались. "Вам обязательно нужно растереться спиртом или цуйкой, шеф, - бросил Хельмут, - иначе я не поручусь за исход дела. Смотрите, как бы не получить после вашей прогулки гангрену". "Ты прав, мой друг", - ответил Гуннер и попросил поискать чего-либо из спиртного в квартире. "К сожалению", напитков не оказалось и сразу же после передачи указанной телеграммы Хельмут по просьбе Гуннера побежал в ночную "бодегу" (так назывались небольшие трактиры в Румынии) за цуйкой.
         Находясь в передней, Хельмут быстро набросал записку на немецком языке с координатами самолёта, временем вылета и где он намерен перелететь линию фронта. "На этом самолёте немецкие офицеры пытаются удрать в Германию" - гласила последняя фраза записки. Он выскочил на улицу и побежал в надежде встретиться с русскими патрулями. Ему казалось, что прошло уже много времени, необходимо было возвращаться домой, а встретить кого-либо из русских Хельмуту не удалось. Он забежал в бодегу, которая уже закрывалась из-за отсутствия посетителей, где купил бутылку крепкого рома.
         Оказавшись на улице, он вдруг увидел приближающийся к нему студебеккер с номерными знаками частей Советской армии. Он бросился к нему. Резко завизжали тормоза и чей-то повелительный голос закричал: "Тебе что, дураку, жизнь надоела?!" Перед Хельмутом стоял старшина Советской армии. Коверкая русские и немецкие слова Хельмут торопливо заговорил: "Шнель, скорее, русская комендатур, этот папир отшень бистро нужен ваш официрен. Отшень бистро русский комендатур!"
         Вложив записку в руки старшины, он бросился к своему дому. Раздеваясь, он взглянул на большие стенные часы, висевшие в передней. Прошло всего 15 минут с момента его ухода из квартиры. А двадцатью минутами позже, то есть в 5 часов 30 минут утра советский комендант гор. Бухареста по "ВЧ" звонил в штаб 2-го Украинского фронта, передавая содержание столь загадочно попавшей к нему записки.
         9 февраля 1945 года над венгерским городом Дебрецен появился "хейнкель" с бортовым номером 214-С. Несмотря на предложения поднявшихся в воздух истребителей совершить посадку, он продолжал лететь в направлении линии фронта. Самолёт был подбит истребителями, загорелся, однако сумел сесть. Шмидт и Стойканеску, получившие тяжёлые ранения и ожоги, были помещены вначале как румынские военнослужащие в румынский госпиталь в Мишкольце, а затем, когда военной контрразведке стали известны подробности случившегося, переведены в госпиталь Советской Армии в Дебрецене, где находились под усиленным наблюдением. Лётчику Маринеску, получившему небольшие ранения, удалось бежать из госпиталя.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»