«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 96%

Три шага в старческом бреду: куда бреду? В бессмертие!

         Главным поставщиком литературных скандалов в бедном на события и курьёзы литературном году стал маститый поэтище Евгений Рейн, которого любивший подурачить собеседника (особенно - Соломона Волкова, но и остальных тоже) Иосиф Бродский то ли в шутку, то ли всерьёз называл своим учителем. То есть говорил он это, разумеется, в шутку, но кое-кто воспринял эту шутку всерьёз. Самое смешное в том, что мало-помалу уверовал в справедливость шутливой оценки и сам Рейн - многодесятилетний оруженосец и придворный шут никакого, конечно, не Бродского, а, прошу прощения, Евгения Евтушенко.
         Именно в свите у Евтушенко и состоялся Рейн не столько как стихотворец (стихотворцев таких - на пятачок пучок), сколько как персонаж столичной тусовки. Персонаж комический - под стать господину и даже с превышением. Но потом пошла перестройка, Бродскому дали Нобелевскую премию, наших начали пускать в Нью-Йорк, где их тут же прозвали "пылесосами" (в том смысле, что они высасывают из обосновавшихся за океаном друзей юности всё - от добрых слов до швейцарских ножичков и б/у компьютеров), Евтушенко сдулся, а Рейн, наоборот, надулся как индюк - и пребывает в этом состоянии до сих пор. "Оказывается, Александр Семёнович (Кушнер. - В. Т.) тоже любит конвертируемую валюту", - в отчаянии написал почтенному питерскому старцу Израилю Меттеру Сергей Довлатов, и, как всегда, приуменьшил. Оказывается, любит её не только Александр Семёнович - и совершенно необязательно конвертируемую. Взять можно и рублями, и тугриками, и, если уж на то пошло, барашками - и совершенно необязательно "барашками в бумажке". Три скандала с Евгением Рейном это не то чтобы доказывают (аксиомы в доказательствах не нуждаются), но превосходно иллюстрируют.
         Первый скандал разразился весной в связи с присуждением Государственной и приравненной к ней Пушкинской премий. Профильный комитет проголосовал так: за Олесю Николаеву девять голосов, за Евгения Рейна - два. После чего премию присудили (причём повторно) Рейну. Члены комитета взбрыкнули, но им велели не рыпаться - и рыпаться они перестали. Да и пока рыпались, делали это как-то сконфуженно: конечно, мол, Рейн тоже замечательный поэт, но мы-то проголосовали за Николаеву... Ну а если замечательный (пусть и всего лишь тоже замечательный), то какая вам разница? Премия всегда лотерея. Правда, в случае с Рейном лотерея не слепая, а зрячая.
         О том, как Рейну дали Государственную премию в первый раз, его давний друг и доброжелатель Анатолий Найман написал и опубликовал пьесу. Старый импотент, которого в пьесе зовут Шварцем, подкладывает жену под важных людей, а та рассказывает им, что он выдающийся поэт, лучший друг и учитель Бродского, любимый ученик Ахматовой, ставленник солнцевской братвы и мирового сионизма. В результате премия достаётся Шварцу, а вовсе не истинно выдающемуся поэту, лучшему другу Бродского, любимому ученику и тайному мужу Ахматовой, ставленнику литературной молодёжи и РПЦ, которого в пьесе зовут Анатолием Найманом.
         Впрочем, есть и другое свидетельство: "Мне предложили Государственную премию (десять тысяч долларов в рублёвом эквиваленте) за взятку в тысячу, но тысячу потребовали вперёд, а её у меня просто не было", - рассказывал ещё один любимец муз, впоследствии удостоенный куда более высокой (в денежном эквиваленте) премии - Солженицынской.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»