«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

Клиентела

         В Европейском университете прошли очередные Эткиндовские чтения. Современный читатель вряд ли помнит Ефима Григорьевича Эткинда (чтения посвящены именно ему, а не его племяннику Александру Эткинду, в квазилитературном и паранаучном плане ничуть не менее плодовитому, чем дядя самых честных правил, но до чтений собственного имени пока не доросшему), и хотя бы поэтому имеет смысл рассказать о нём и поразмышлять над его неоднозначной судьбой. Да и юбилей (о котором чуть ниже) подоспел. Но сначала несколько слов о самом Европейском университете.
         Назван он так, очевидно, по аналогии с "Королями и капустой", в которых, как известно, речь идёт обо всём на свете, кроме королей и капусты. Соответственно, "корочки", выдаваемые выпускникам Европейского университета, нигде в Европе не признают. С таким же успехом - и по той же причине - университет мог бы, впрочем, называться Американским или Российским. Потому что ни в Америке, ни в России их не признают тоже. Признают эти "корочки" только в Финляндии, но, с другой стороны, нигде в мире не признают финских "корочек" - и правильно поступают.
         Потому что в Финляндии докторов наук плодят, как в России XIX века - "кавказских" коллежских асессоров и майоров. В Финляндии профессорам платят за поголовье - но не студентов, аспирантов и докторантов, как в других странах, а подготовленных ими докторов наук. Вот они, не будь дураки, этих докторов и пекут как блины. А в Европейском университете пекут бакалавров. После чего те едут в Хельсинки защитить докторскую, и на этом их научная карьера заканчивается. Если они не возвращаются - уже на профессорские должности - в Европейский университет.
         Тем не менее это славное - и на свой смиренный лад - процветающее учреждение. С приличными по отечественным академическим меркам зарплатами и стодолларовыми стипендиями. С внуком Веры Пановой на посту ректора и с друзьями его юности в качестве костяка преподавательского состава. Общая юность пришлась на шестидесятые годы прошлого века - и тогда же пробил звёздный час Ефима Григорьевича.
         Эткинд занимался русской и зарубежной литературой, переводил и редактировал стихи и прозу, разрабатывал конъюнктурно-крамольную теорию перевода, составлял антологии, профессорствовал в педвузе, участвовал в самиздате - и делал всё это одинаково безобразно. Однако обладал двумя замечательными талантами. Во-первых, умел подать себя: учёные считали его переводчиком, переводчики - учёным, писатели - диссидентом, а диссиденты - писателем. Во-вторых, был действительно блестящим пропагандистом художественного перевода, который, увы, не давался ему самому ни в теоретическом, ни в практическом плане. Организованные им устные альманахи "Впервые на русском языке" сделали "почтовых лошадей просвещения" (так назвал переводчиков Пушкин, я переименовал "почтовых лошадей" в "ломовых", но меня не поняли) модными в Ленинграде персонами. А главное, сам по себе художественный перевод стал модным занятьем...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»