«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 81%

         Шли глухие разговоры на тему, потом вдруг распахнулась дверь и вошла мама: "Ребята, что вы делаете? Вчера я виделась с Васей Чупахиным (другом семьи), он сказал, что опять сажают!" Потом позвонил из Токсово, с дачи, Битов, говорил настолько глухо и отрывисто, что и нам стало страшновато. Мы ничего ещё не сделали и даже не подписались, но всё уже грохотало вокруг нас: откуда стало известно? Впервые в жизни, и именно по этому случаю, мы удостоились встречи с высоким литературным начальством: помню Гранина и Кетлинскую. Они говорили примерно то же, что и моя мать: ребята, не губите себя. Марамзина почему-то при этом не было, и без него как-то это всё постепенно размазалось. До конца пошёл один Марамзин.
         Предыстория, как её излагает Попов, такова: молодёжи устроили литературную учёбу. Ораторствовал какой-то нудный старик. Марамзин послал его на х... Публично. После чего собрал друзей, чтобы они подписали письмо в поддержку его дерзкой и дикой выходки. Но Валера Попов уже сочинял стенгазету...
         Из детства, пропустив юность, мы вслед за нашим героем запрыгиваем в профессиональную литературу. В тот самый трамвай, который из глубины вагона кажется переполненным (а значит, езжай дальше, не останавливаясь!), а из толпы на остановке - пустым. Попов попал на подножку Союза писателей в двадцать семь лет - и всего-то через ещё тридцать пять сумел эту некогда могущественную, а потом изрядно обессилевшую организацию возглавить. Обессилел он и сам - как писатель - годам так к сорока пяти, взяв в этом отношении пример ещё с одного персонажа воспоминаний - Андрея Битова. И старательно, хоть и безуспешно, пытается взять пример с почётного председателя ПЕН-клуба и в другом, в главном:
         "Какой-то свой метод надо создавать!" Это понимал и Битов. И постепенно создал себя, безошибочно вычислил. "Надо строить не только буквы, но и людей!" И с годами вторая часмть этой фразы была для него всё важней: это то, что даёт ощутимые результаты, славу и вес. Писателя читают и оценивают только один раз, а дальше уже он должен делать себя другими средствами, более простыми и действенными. Он это понял раньше и глубже всех нас. И ему, с его могучим, я бы сказал, зверским характером, это прекрасно удавалось и удаётся.
         Людей строил, если вы помните, ещё сын дворника на Сапёрном. Построил - получил в зубы от прохожего (читай - от начальства) - и давай строить малолеток дальше. Получил в зубы и Битов - от Попова. И, понятно, Попов - от Битова. Дрались они белую ночь напролёт. И, подравшись, ещё сильнее зауважали друг друга (Попов - Битова, это уж как минимум). А начальство их не било. И не бьёт. Потому что они про него (и с ним) не шутят.
         "Звезда" выложила в Сеть только первую (майскую) часть мемуаров, так что я вроде бы и не знаю, о чём там, после Марамзина и Битова, речь пойдёт дальше. А я знаю! О Довлатове, которому, по всегдашнему мнению Попова, повезло дважды - во-первых, уехать; во-вторых, умереть. О Бродском, которому повезло точно в том же смысле (вернее, в тех же смыслах). О кореше Кушнере, который никуда не уехал и доживёт до ста, а пишет, пожалуй, не хуже иного нобелевского лауреата. Да что там - иного! Не хуже Бродского! А может, и получше. Вот и он, Попов, пишет не хуже Довлатова... О журнале "Звезда", в котором их с Кушнером печатают. О "Новом мире", где тоже работают славные люди. Хотя нет: про "Новый мир" Попов напечатает в "Новом мире".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»