«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 71%

         В цитадели конвертируемого литературоведения - петербургском журнале "Звезда" - чуть ли не ежевечерне пьют за упокой "кормильцев". Знакомая иностранка, побывав в "Звезде" на (посмертном) пятидесятипятилетии Бродского, в ужасе спросила у меня: "Они что, так же будут отмечать и шестьдесят лет? И шестьдесят пять?" - "Ты не врубилась, - ответил я ей. - Так они будут отмечать пятьдесят шесть. И пятьдесят семь тоже. И пятьдесят восемь..."
         Значительная часть бродсковедов принадлежит хотя бы номинально к прекрасному полу и, соответственно, проходит по разряду "подруг и товарок", а это уже отдельный - третий - круг. О них не будем из деликатности. Едва ли не главную из них - писательницу и мемуаристку - я помню чуть ли не с колыбели. Хотя и не помню, чтобы она её мне качала.
         Четвёртый круг - петербургские (а точнее, понятно, ленинградские) поэты двух-трёх поколений. Бродский высосал их, как две-три дюжины устриц, а они и не пикнули. Пара-тройка обмолвились было, что с уходом Бродского им и дышится легче, и пишется лучше, - но куда там! Пишут, в порядке моральной компенсации, под Бродского - и вечно уличают в этом друг дружку.
         Пятый круг - поэты советские, антисоветские и постсоветские. Советские и антисоветские вместе с властью сошли на нет; постсоветские вынужденно освоили прикладные ремёсла: правдорубство, одностишья, пастиши, "кикимору" и прочую лабуду. "Поедальщик" питерской поэзии, Бродский стал и могильщиком московской; возможные возражения прикормленной и/или "патриотической" критики в рассмотрение не принимаются.
         Шестой круг - читатели Бродского (особый подвид - чтецы-декламаторы; этим нужно оторвать то, за что их нужно повесить) - городская интеллигентная публика; контингент небольшой, но стойкий: здесь родители прививают любовь к Бродскому своим детям, а те, в свою очередь, своим. Наказ Ельцина десятилетней давности - выпустить Бродского полумиллионным тиражом - так и остался нереализованным, но суммарный тираж в сотню тысяч, думаю, разошёлся. Да и сейчас, выйди Бродский в "Библиотеке поэта" - разойдётся ещё тысяч пять-семь. Вот только что тут сработает - любовь к стихам или раскрученный бренд, я не знаю.
         Седьмой круг - читатели поэзии (вообще поэзии, а не стихов Бродского; кстати, читатель стихов Бродского совершенно не обязательно интересуется поэзией как таковой). Читателей поэзии сегодня нет: есть читатели поэтической классики и нехотя читающие друг друга стихотворцы и как бы стихотворцы, имя которым по-прежнему легион. Бродский интересен читателям классики - и читают его как классика, как последнего классика и, может быть, вообще как последнего поэта.
         Восьмой круг - издатели; но они, как ясно из вышеизложенного, выбирают "пепси".
         Тот же президент Ельцин, спрошенный в 1999 году о Пушкине, ответил, что это его любимый литературный герой. По-видимому, Борис Николаевич любит Хармса, но юбилей последнего уже позади. Сегодня мы говорим о Бродском.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»