«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 63%

Их было столько на чёлне...

         Недавно встал на полки и лёг на прилавки внушительный энциклопедический словарь "Ленинградский самиздат 1950-х - 1980-х". Встал на полки к людям, в словаре упомянутым (и немногим - да и откуда взяться многим? - собственным неупоминанием обиженным), лёг на прилавки в знатных магазинчиках типа "Борея" или "Академпроекта". Уважительно рецензируется замаскированными и явными участниками давних окололитературных и нынешних паралитературных процессов. Добавлю свою ложку мёду в эту симпатичную бочку. В бочку Данаид, которую наполнишь не раньше, чем сумеешь напоить коня барона Мюнхгаузена, - и, понятно, по той же причине.
         Мне как раз в словаре статья посвящена. Когда я выразил по этому поводу недоумение одному из составителей Борису Останину (а есть ещё Борис Иванов и Вячеслав Долинин) - я ведь к самиздату никакого отношения не имел, - он пересчитал на пальцах мои заслуги перед литературным подпольем. Ну, допустим... Хотя включили меня в словник, пожалуй, как свадебного генерала и по явной нехватке свадебных маршалов. Как ни слаба (а порой и бесстыдна) была официальная соцреалистическая словесность, её теневой двойник и потенциальный, а затем и фактический дублёр оказался ещё хуже. Годами и десятилетиями наблюдая за деятелями второй литературной действительности, со многими из них выпивая, а с иными - в иные периоды - даже дружа, я отчётливо понимал: ни с кем из них мне в разведку идти не хочется. Меж тем шли они именно в разведку - и сейчас с упоением вспоминают минувшие дни. И битвы, сражаясь в которых выпускали "Часы", "Весы", "Обводный канал" - и чего они только не выпускали! "Эрика" брала четыре экземпляра, "Оптима" - на папиросной бумаге - все девять, а арестам и даже обыскам непременно предшествовали профилактические беседы.
         Не хотелось мне их и читать - даже на папиросной. Не захотелось и потом, когда кое-кто начал печататься на гербовой и глянцевой.
         Помню, в начале 1970-х созвали нас, тогдашнюю литературную молодёжь, в Дом писателя, и какие-то невзрачные дядечки, удручающе похожие на тех, что нынче правят страной, объявили нам, что берут на себя заботу о смене поколений (и просто о Смене!), а для начала просят всех заполнить подробную анкету. В анкете была графа "Жанр", и я вписал туда дядечкам "политическая сатира", но поэт Борис Куприянов (будущий православный священник) меня перещеголял: жанр у него оказался "оригинальным". До "Клуба-81" оставалось ещё десять лет, до Союза писателей - двадцать, до бесславного и бесслёзного забвения - тридцать, и мы все были абсолютно уверены в том, что столько не живут.
         Беда энциклопедий и хрестоматий такого рода (здесь уместно упомянуть вышедший несколько лет назад пудовый талмуд "Самиздат века"; ленинградцы в нём, впрочем, оказались представлены кое-как) заключается вот в чём: трудятся над ними заслуженно убелённые сединами ветераны движения, тогда как творческий (если он вообще наличествует) и человеческий интерес представляют судьбы короткие и очень короткие, насильственно или своевольно прерванные; молодые посредственности бывают интересны, во-первых, потому что они молоды, а во-вторых, потому что ещё никому не известно, какими посредственностями они в результате окажутся. Но и среди пожилых, непоправимо старых или от старых ран умерших писателей любопытны прежде всего те, кому не хватило расторопности и житейской хватки (в том числе и) на то, чтобы выбиться в андеграудные начальники или хотя бы знаменитости. То есть историю здесь, как и всюду, пишут победители (одержавшие победу над равными и лучшими), а победители всегда врут. Или, точнее, врут как победители.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»