«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 79%

         У меня упало сердце. Обычно полиция приезжала в тюрьму, чтобы предъявить дополнительные обвинения. После неизбежного раздевания и обыска два охранника провели меня в помещение для официальных посещений. Меня там ждал окружной инспектор Рэтклифф и лысый офицер, который проводил обыск в моей квартире во время ареста. Он представился как окружной инспектор Петерс и объяснил, что он эксперт по компьютерам. Присутствовал также адвокат Уэдхэм.
         - Ричард, нам нужна помощь, чтобы расшифровать материал на вашем "Псионе", - проговорил Рэтклифф робко. Я был удивлён, что ни МИ-6, ни другие секретные службы не смогли до сих пор расшифровать файл, хотя в нём использовались маленький ключ и простой пароль. Позже я узнал, что МИ-6 обращалась к автору программного обеспечения с просьбой о помощи, но он ответил, что не мог бы расшифровать файл, даже если бы попытался.
         - Не хотели бы вы сообщить нам пароль? - спросил Петерс.
         - Вы шутите! - рассмеялся я. - Почему бы я хотел это сделать?
         - Подумайте хорошенько, - произнёс Рэтклифф тоном, в котором звучала угроза. Полицейские вышли на минуту, и я смог переговорить с Уэдхэмом.
         - Они что-то планируют, если вы им его не сообщите. Я бы выдал им пароль, если вы действительно не хотите что-то утаить, - посоветовал он. В Интернете была ещё одна копия, поэтому утрата файлов не стала бы серьёзной проблемой.
         - Кроме того, - добавил Уэдхэм, - если вы станете сотрудничать, судья должен будет скостить несколько месяцев с вашего приговора.
         Рэтклифф и Петерс вошли через пару минут.
         - Пароль следующий: "МИ-6 - тупые игроки", - сообщил я.
         - Мы должны были бы догадаться, - усмехнулся Петерс.
         Даже особо опасные преступники имели право, записанное в пункте 37 тюремных правил, общаться конфиденциально со своими адвокатами. Если мне нужно было позвонить Уэдхэму, я должен был заранее информировать мистера Ричардса, и, теоретически, автоматический магнитофон был бы отключён. То же относилось и к письмам, помеченным "пункт 37": предположительно они не подлежали цензуре. Но, как и большинство других заключённых, я мало верил, что этот пункт правил соблюдался, - особенно в начале моего заключения. МИ-6 интересовалась тем, что я буду говорить в своё оправдание в суде, так как тогда информационная служба смогла бы подготовить выгодное для неё сообщение. Впоследствии я узнал, что все мои попытки соблюсти осторожность были напрасны, что МИ-6 всегда были известны заранее мои намерения.
         В 1-м отсеке почти год содержались в предварительном заключении три алжирских студента, обвиняемые в терроризме. По иронии судьбы, я познакомился с их делом, когда работал в РТСР. Французская контрразведка обратилась к МИ-5 с просьбой арестовать их за предполагаемые связи с алжирской группировкой исламских фундаменталистов, но МИ-5 не хотела отвлекать своих сотрудников для наблюдения за целями, мало важными для британской безопасности. В ответ DST прекратила сотрудничество с МИ-6 по таким операциям, как Bellhop, поэтому после некоторых внутренних совещаний МИ-5 убедили проявить интерес к этим студентам.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»