«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 92%

         Две недели спустя Эрлихман подал президенту специальный доклад, посвященный Гуверу и ФБР, в котором предупреждалось, что дальнейшее промедление с отставкой Гувера может иметь катастрофические последствия:
         "Забота о собственном имидже, культ личности в конце концов дали свои плоды. В корне душатся всякий творческий подход, инициатива и нововведения... Моральный облик оперативников ФБР оставляет желать лучшего.
         Прекращены все негласные разработки. Отсутствует взаимодействие с другими спецслужбами. Из Бюро выдавливаются лучшие кадры... Распространяются слухи, что Гувер совершенно утратил чувство самокритики. Однако он реалистично оценивает ситуацию. Так, согласно сведениям из надежного источника, 30 июня его самый близкий соратник Клайд Толсон заявил: "Гувер знает, что кто бы ни победил в 1972 году, он останется".
         Салливен давно уже собирает материалы для книги о Гувере. Он обладает определенным писательским даром. Его книга произведет немалый фурор, если он разоблачит в ней такие вещи, как наличие высокого покровителя, который помогал Гуверу играть на бирже ценных бумаг и уклоняться от уплаты налогов; косметический ремонт дома Гувера за счет Бюро и силами отдела выставок; книги, написанные за Гувера сотрудниками ФБР, и многое другое в том же духе.
         В докладе рекомендовалось убрать Гувера, не дожидаясь 1971 года, и Никсон с радостью согласился. На этот раз операция была тщательно спланирована, начиная со звонка Джона Митчелла бывшему помощнику Гувера Делоучу.
         - Я вошел в кабинет министра, - вспоминал Делоуч, - и он приказал мне закрыть дверь. Затем ни с того ни с сего он огорошил меня: "Нам нужно избавиться от Гувера, но без лишнего шума, чтобы он не предпринял никаких ответных действий. Что бы вы могли нам посоветовать?" Я ответил:
         "Если вы точно собираетесь сделать это, то вы должны позволить ему спасти лицо. Оставьте ему лимузин с пуленепробиваемыми стеклами и шофера. Это знак престижа, и он оценит это. Оставьте ему Хелен Ганди в качестве секретарши, потому что она заказывает ему продукты в магазине, оплачивает счета и занимается бытовыми мелочами, которые он давным-давно отвык делать сам. Сделайте его почетным директором. И пусть президент время от времени звонит ему, чтобы посоветоваться по тому или иному вопросу..."
         В Белом доме нервничавший Никсон решил предложить компромиссное решение. Вместо того чтобы уволить Гувера сразу, он позволит ему остаться до выборов 1972 года. В этом случае ФБР не станет орудием политической игры во время предвыборной кампании. Однако чтобы обезоружить критиков, о предстоящей отставке будет объявлено сразу. И чтобы сохранить достоинство, ему позволят это сделать самому.
         Никсон отрепетировал небольшую речь, которую он намеревался произнести перед Гувером.
         - Эдгар, - начиналась она, - как вам нетрудно догадаться, я много думал о том положении, в котором вы оказались. Я восхищен тем, как вы стойко держите удары, которые сыплются на вас и Бюро... Безусловно, если меня переизберут, вашим преемником станет человек, который будет продолжать ваши традиции... Я искренне думаю, что это в наших взаимных лучших интересах...
         И так далее в том же ключе. Никсон мог бы опробовать этот сценарий в конце декабря, когда Гувер прибыл к нему домой в Ки-Бискейн. Однако этого не произошло, и директор остался у президента на обед, который проходил на веранде, ел крабов и суфле, запивая его красным вином. Если у Никсона не хватило духа сделать это в тот вечер, он мог предпринять еще одну попытку на Новый год, когда он пригласил Гувера лететь назад в Вашингтон вместе на борту ВВС-1. Перед полетом Гувер сказал одному из своих коллег: "Президент хочет поговорить со мной о чем-то".
         И в этот раз Никсон не решился действовать согласно домашней заготовке. Белый дом сообщил, что президент взял с собой Гувера в знак своего благорасположения. Дескать, он хотел сделать приятное директору ФБР накануне его семидесятисемилетия. Кроме того, Никсон в самолете подарил ему торт.
         Разговоры об отставке затихли, и в прессе, наоборот, появились сообщения о том, что Никсон "хочет, чтобы Гувер остался на своем посту".
         В своем последнем большом интервью, которое он дал до отъезда во Флориду, Гувер объявил о своей решимости остаться.
         - Многие великие художники и композиторы, - рассказывал он, - создали свои лучшие творения, когда им было за семьдесят. О них судили по их делам, а не по возрасту. Взять хотя бы Бернарда Баруха; он и после восьмидесяти обладал отточенным умом. А Герберт Гувер и Дуглас Макартур? Ведь им тоже было за семьдесят.
         Митчелл, который втайне выступал за скорейшую отставку Гувера, согласился с ним.
         - Разговоры о замене Гувера, - вспоминал он, - были безосновательными сплетнями.
         Лишь после смерти Гувера, да и то спустя много месяцев, Никсон в разговоре с Эрлихманам слегка приоткрыл завесу над тайной...
         - Гувер напрочь отказался, - заявил Никсон. - Он сказал, что мне придется выживать его силой. "Я пришел к выводу, - писал Никсон в своих мемуарах, - что отставка Гувера до выборов создаст больше проблем, чем решит".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»