  |
 |
Прочитано: 84% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 84% |
Мистер Гувер служил отлично, но служил слишком долго... Те, кто общался с ним в последнее время, отмечали, что возраст все более сказывался на его суждениях. Мы все - президенты, Конгресс, министры юстиции, пресса - знали это, и все же он продолжал вести борьбу с переменами и с будущим.
Н. Катценбах, бывший министр юстиции США, 1975 г.
- Самый величайший враг - это время, - высказался однажды Гувер, но вел себя так, словно мог остановить часы. В 1968 году, когда ему исполнилось семьдесят три, его типичный бульдожий профиль, казалось, почти не изменился. Врачи говорили, что он вполне здоров, а его помощники передали эту обнадеживающую весть прессе. О здоровье Клайда Толсона они старались говорить как можно меньше.
Толсон был на пять лет младше Гувера, но, несмотря на это, уже перенес первый инфаркт и операцию на сердце. Его зрение ухудшилось настолько, что вскоре он не мог без посторонней помощи читать свою почту или даже дойти до дверей своего кабинета. Гуверу было тягостно видеть, как его друг публично выказывает свою физическую немощь. Однажды, на бегах в Калифорнии, Толсон споткнулся и упал. Гувер запретил агенту, сопровождавшему их, помочь Толсону встать.
- Оставь его, - буркнул он, - пусть этот тупица встает сам.
Дожив до семидесяти, Толсон, согласно закону, автоматически ушел в отставку, однако только на день. Простым росчерком пера Гувер тут же принял его на службу, и Толсон, как и прежде, стал получать благодарности в свой послужной список. Несмотря на очень плохое зрение, ему выдали новый револьвер. Пропагандисты из ФБР продолжали утверждать, что директор и его помощник крепки и пышут здоровьем, как и прежде.
Однако сведущих людей это не могло убедить. Группа агентов ФБР из Лос-Анджелеса написала министру юстиции письмо, в котором обращала его внимание на "быстро прогрессирующее дряхление директора и манию величия". Два бывших агента осмелились написать книги, в которых критиковали Гувера, и тот вдруг обнаружил, что, оказывается, не всех можно запугать. Даже в консервативной прессе стали появляться статьи, высмеивавшие его, и высказывалось недоумение, сколько же еще такой человек может оставаться на посту директора ФБР.
История неумолимо выталкивала Гувера на обочину. В прошлом он всегда умел приспосабливаться к новым веяниям. Теперь же он просто не мог понять, что средний класс Америки, его традиционная опора, претерпевает изменения. Общество все активнее выступало в поддержку движения за гражданские права - фактор, который ФБР могло бы использовать с выгодой для себя. Вместо этого Гувер все так же разглагольствовал о влиянии коммунистов на негритянское движение и о "лжи" Мартина Лютера Кинга. Миллионы американцев выступали против войны во Вьетнаме, но Гувер лишь усугублял ситуацию, внедряя своих агентов в движение левых и устраивая беспорядки во время демонстраций с помощью провокаторов. Дирижер общественного мнения потерял осязание реальности.
И вот когда падение Гувера уже казалось неизбежным, к власти в США пришел Ричард Никсон.
Словно каким-то магнитом истории этих двоих притянуло друг к другу. Двадцать один год прошел с тех пор, как Гувер впервые одобрительно посмотрел на Никсона. Шеф ФБР и его богатые дружки, техасские нефтепромышленники, помогли Никсону в 1952 году стать вице-президентом. Его часто видели рядом с Гувером на бегах и на бейсбольных матчах. Это было до поражения Никсона на выборах в 1960 году, которое повергло его на время в политическое небытие.
Но даже и тогда Гувер продолжал навещать его в Калифорнии, сочувствуя и подбадривая. В 1968 году, опять заявив о своих претензиях на Белый дом, Никсон пообещал оставить Гувера на посту директора ФБР, и тот начал поставлять ему информацию в ущерб демократам. Гуверу предложили баллотироваться в вице-президенты в связке с консерватором-южанином Джорджем Уоллесом. Мечты о месте в Белом доме уже давно развеялись, и теперь Гувер надеялся пройти бурные воды на надежном корабле республиканцев.
Теперь вся шайка миллионеров и посредников была в сборе. Тем летом миллионы долларов текли в сундуки Никсона от Клинта Мерчисона из Техаса и Льюиса Розенштиля из Нью-Йорка. Луи Никольс, человек Розенштиля, стал политическим советником Никсона.
Гувер не открывал своих карт. Он знал, что у вицепрезидента Губерта Хэмфри, баллотировавшегося в президенты от демократов, сохранялись неплохие шансы, и потому не возражал, когда люди Хэмфри попросили его оказать на съезде те же услуги, что и четыре года назад Джонсону. На этот раз электронной слежки не было, министр юстиции Рамсей Кларк не дал своей санкции.
Гувер беспокоился за свою судьбу при Хэмфри. В Белом доме Линдон Джонсон тоже начал беспокоиться о своей личной безопасности.
"Скажи Эдгару Гуверу, что я заботился о нем с тех пор, как стал президентом, и теперь, когда я ухожу, я ожидаю, что он позаботится обо мне. После 20 января 1969" года наберется немало чокнутых, которые захотят поквитаться со мной", - такое пожелание высказал Джонсон своему помощнику.
В ноябре, когда Никсон одержал победу, Гувер написал Джонсону последнее официальное письмо с выражением признательности и уважения, в котором называл себя "личным другом, соседом и подчиненным".
Уже через два дня после отправки этого письма Гувер тайно встретился с Никсоном в нью-йоркском отеле "Пьер" и рассказал о том, как Джонсон незаконно использовал ФБР в предвыборной кампании.
- Гувер сказал мне, что в салоне моего самолета были установлены "жучки", - вспоминал Никсон. - Он также сказал мне и Митчеллу (будущему министру юстиции) по отдельности, что это было сделано по приказу Джонсона.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||