«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 54%


         Утешительные слова для боссов мафии с такими именами, как Костелло и Лучано, Дженовезе и Адонис, Лански и Зигель.
         Вторая мировая война была временем расцвета организованной преступности, ее настоящего бума. Рэкет проник в новые сферы, да еще "черный рынок". Нью-йоркская мафия выступила с патриотическим почином оказать помощь в борьбе с нацистскими диверсантами. Этот почин получил одобрение официальных властей, что расчистило затем путь к освобождению и депортации Лучано.
         Иногда казалось, что Гувер нарочно ставит палки в колеса и даже потворствует мафии - как в случае с Джеймсом Рагеном, владельцем букмекерской телефонной сети, принимавшей ставки на скачках и охватывавшей полстраны. Тот, кто контролировал эту сеть, располагал большой властью в сфере игорного бизнеса, и в 1946 году мафия попыталась силой внедриться туда. Раген сопротивлялся и начал выдавать ФБР все, что ему было известно о рэкете. Однако Гувер отказался предоставить защиту, и мафия убила Рагена.
         - Дело Рагена, - сказал Уильям Ремер, позднее став главным экспертом ФБР по чикагской мафии, - представляет собой очень важный момент для любого исследователя карьеры Гувера и организованной преступности.
         Когда Раген начал говорить, ФБР впервые получило возможность нанести удар по организованной преступности в этом городе. Но после убийства Рагена Гувер прекратил расследование. И на одиннадцать лет это дело заглохло.
         По мнению тогдашнего министра юстиции, разоблачения Рагена вели на "самый верх". Замешанными в этом деле оказались Генри Краун, чикагский финансист, а также семья Анненберг, которой первоначально принадлежала букмекерская телефонная сеть. Однако Гувер утверждал, что люди, на которых показал Раген, исправились.
         Пит Питчесс, долгое время занимавший пост шерифа Лос-Анджелесского графства, в сороковые годы был агентом ФБР.
         - Организованная преступность, - вспоминал он, - тогда просто не интересовала Бюро. Мы знали, что она существует, однако никаких процессов не было, и мы понимали, что такова политика ФБР. Мне самому приходилось иметь дело с Багги Зигелем (главным союзником Мейера Лански, открывшим западное побережье для операций синдиката). Когда Зигель решил поговорить со мной, я побоялся сообщать об этом в Бюро.
         Я не сказал начальнику управления, что собираюсь встретиться с ним. Мы стояли на углу улицы, на бульваре Сансет, у старого ресторана "Ла-Ру". Зигель дал мне информацию на своих врагов, но мы похоронили ее в какойто папке с разработками в сфере разведки. Мы даже не осмеливались употреблять термин "мафия". Нам было сказано, что таковой не существует. Так что мы просто складывали эту информацию в папку или по-тихому передавали ее полиции.
         Нил Уэл, известный борец против организованной преступности, стал агентом в начале пятидесятых.
         - В мою бытность в Бостоне, - вспоминал он, - я часто расследовал кражи транзитных грузов, которые исчезали целыми грузовиками. Здесь всем заправляли рэкетиры мафии, подчинившие себе профсоюз водителей-дальнобойщиков. Было отчего впасть в отчаяние; мы пытались найти тех, кто похитил конкретный груз обуви или куриного мяса, и в то же время для нас было очевидно, что ответ лежит в иной плоскости. Все контролировалось организованной преступностью, однако не делалось никаких попыток вести следствие в этом направлении. Всех словно охватила необъяснимая слепота. Мне было невдомек, как при той ответственности, которая лежала на Гувере, на ФБР, этот вопрос игнорировался, какими бы практическими интересами такая тактика ни оправдывалась.
         В 1951 году миллионы американцев наблюдали по телевидению за слушаниями в специальном комитете Сената по расследованию преступлений в торговле, который затем получил известность как комитет Кефаувера. В ходе этих слушаний перед сенаторами прошла череда гангстеров. Заслушав восемьсот свидетелей, комитет пришел к выводу, что действительно "в масштабах всей страны существует преступный синдикат, известный как мафия", и что существуют все указания на то, что управление мафией осуществляется централизованно Фрэнком Костелло, Мейером Лански и другими.
         Гувер также пришел на заседание комитета, чтобы поздравить его членов с разоблачением дьявольского союза между преступными элементами и чиновниками. Внешне это выглядело как расшаркивание перед сенаторами. За кулисами дело обстояло иначе.
         Сенатор Кефаувер рассказал Джеку Андерсону, тогда еще начинающему репортеру, что Гувер пытался прежде всего помешать созданию комитета.
         - Он сказал мне, что ФБР пыталось заблокировать этот проект, - вспоминал Андерсон. - Они работали с лидером большинства в Сенате, Скоттом Лукасом. Гувер понимал, что если общественное мнение будет всерьез встревожено проблемой организованной преступности, то эта работенка достанется ФБР. А он не хотел этой работы.
         Даже в 1990 году, четыре десятка лет спустя, советник Кефаувера Джозеф Неллис, говоря об отношении Гувера к комитету, не мог избавиться от чувства гнева.
         - У нас с ним было много неофициальных встреч, на которых он говорил нам: "Мы ничего не знаем о мафии или о семьях в Нью-Йорке. Мы не отслеживали этот процесс". Он говорил нам, что то, что мы узнавали о мафии, не соответствовало действительности, но мы не поверили ему. Это было ужасно. Мы пытались заручиться помощью ФБР в каждом крупном городе, но не получили ее. Гувер был учтив с сенаторами. А как же иначе, ведь от них зависело финансирование его ведомства. Но он не дал нам ничего.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100