«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 51%

         Агент, потерявший кредитную карточку на бензин, получил письменный выговор от самого Гувера. Агент Френсис Фланаган однажды в шляпе и с сигаретой во рту вел телефонный разговор с очень важным осведомителем, и в этот момент вошел Эдгар. Агент не успел вскочить и вытянуться по стойке "смирно", и в наказание его в тот же день перевели в захолустный городишко Сид-Фоллс в Южной Дакоте.
         В пятидесятые до штаб-квартиры ФБР дошел слух, что в Сан-Франциско на вечеринке, устроенной по случаю ухода на пенсию одного из сотрудников тамошнего отделения, обнаженная танцовщица исполняла танец живота. Эдгар приказал всем участникам вечеринки, - а таковых оказалось две сотни, - написать отчет о прошедшем мероприятии, однако никто не признался в том, что наслаждался эротическим шоу. Каждый из двухсот сотрудников написал, что в это время он находился в туалете. Число потенциальных нарушителей норм морали было столь велико, что гнев директора ФБР на этот раз не нашел выхода.
         В шестидесятые под каток гуверовской инквизиции попал некий чиновник по имени Томас Картер. На него поступила анонимка, в которой говорилось, что он спал с молодой женщиной. Картер сознался в том, что провел ночь с женщиной, своей невестой, но упирал на то, что при этом был одет в шорты и тенниску. Одному из его соседей по номеру был задан вопрос, не слышал ли тот скрипа кроватных пружин. Ответ был отрицательным, но Гувер все ровно уволил Картера. Картер подал в суд и добился восстановления на работе.
         Взрослые люди терпели такую чушь, поскольку положение агента ФБР давало им большие преимущества. Эта работа хорошо оплачивалась, иногда чрезвычайно хорошо. Отслужив двадцать лет, можно было спокойно уйти на пенсию, очень приличную, и сделать вторую карьеру в какой-либо фирме. Отставников из ФБР охотно брали на работу повсюду.
         Если кто-то получил полный заряд гнева Эдгара или служил под начальством худшего из его центурионов, что ж, значит, ему просто не повезло. Но в отделениях ФБР на периферии агенты находили способы заставить эту систему служить своим интересам. Как и в армии, люди мирились с трудностью инструкций и правил, держали нос по ветру и не совали его куда не следует.
         Однако правила становились, похоже, все более абсурдными. Например, для оперативных сотрудников был установлен обязательный минимум часов, который они должны были отработать на оперработе, вне стен офиса, даже если таковой работы в этот день не было. Это правило свято соблюдалось, когда ожидалась инспекторская проверка из центрального аппарата.
         - Не сидите в офисе, - говорил один начальник отделения своим агентам. - Если вы пересмотрели все фильмы, значит, сходите в библиотеку или куда-нибудь еще... Главное - держаться подальше отсюда.
         - Так как нам не разрешали пить кофе в офисе кроме как до 8:15, - вспоминал бывший агент Джек Шоу, - агенты обычно ходили в "Закусочную Кейси", - кафе на Шестьдесят седьмой улице. Джон Мэлоун, помощник директора, частенько дежурил в вестибюле, чтобы поймать нарушителей дисциплины, когда те будут возвращаться назад. Увидев агента, входящего в дверь-вертушку, Мэлоун истошно вопил: "Эй вы там!" Иногда агент поворачивал обратно и выходил на улицу, и тогда Мэлоун выскакивал за ним и с криками гнался по улице.
         Иногда агентам, сидевшим у "Кейси" сообщали, что "цементная голова" Мэлоун собирается застукать их в кафе и вот-вот нагрянет. И тогда семнадцать-восемнадцать парней, побросав свои завтраки, выскакивали через запасный выход и сломя голову неслись по улице, сбивая с ног прохожих.
         Смеяться тут было нечему, если вспомнить, что совершенно пустяковые проступки становились причиной того, что агенту и его семье приходилось порой собирать вещи и отправляться на другой конец страны. "Самое худшее, - говорил один бывший специальный агент, которому довелось пережить нечто подобное, - это отношение к тебе твоей семьи. "Должно быть, ты сделал что-то не то, иначе мистер Гувер не понизил бы тебя в должности", - говорили они. Ты не мог объяснить это даже своим близким. Ты терял веру в себя. Рушились все представления о справедливости. Думаю, что мистер Гувер вряд ли брал в расчет эту сторону своих дисциплинарных мер, потому что у него никогда не было семьи, ни жены ни детей".
         Примером такого черствого, жестокого равнодушия может служить дело агента Нельсона Гиббонса, работавшего в ФБР с 1954 по 1962 год. Гиббонс пришел в Бюро с отличным послужным списком - морской пехотинец, ветеран войны, служивший затем в полиции. Он проявил отличные профессиональные способности, о чем говорят шесть благодарностей и отсутствие каких-либо взысканий в течение многих лет. Такими успехами могли похвастаться немногие. Гиббонс не раз рисковал жизнью, вступая в схватки с вооруженными преступниками, и заработал похвалу самого Гувера, разоблачив советского шпиона. В тридцать три года. Гиббонс стал начальником небольшого отделения ФБР, то есть получил известную долю самостоятельности в некоторых вопросах.
         Неприятности у Гиббонса начались только в 1958 году, когда Гувер в возрасте шестидесяти трех лет стал уделять повышенное внимание своему здоровью. Сам по себе этот факт ничего из ряда вон выходящего не представлял бы, если бы не огромное количество врачей, консультировавших Гувера. Судя по всему он превращался в ипохондрика. В этом году Гувер прочитал проспект одной страховой компаний, где была таблица оптимальных соотношений веса и роста. Оказалось, что шеф ФБР непомерно растолстел. Тогда Гувер сел на диету и, если верить пресс-службе ФБР, сбросил вес с двухсот трех фунтов до ста семидесяти.
         Разумеется, и все агенты должны были последовать примеру своего начальника. Специальным агентам было дано поручение следить за динамикой веса всех сотрудников ФБР. При разумном подходе к делу нельзя не признать, что в этом есть рациональное зерно. Однако реализация этой идеи жесткими, административно-бюрократическими методами имела подчас катастрофические последствия.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»