  |
 |
Прочитано: 33% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 33% |
Если бы Гувер жил в первой половине первого века нашей эры, нетрудно вообразить, что бы он занес в досье на некоего смутьяна из Назарета, о его моральных устоях и людях, с которыми он общался.
Из письма читателя в "Нью-Йорк Таймс", 1970 г.
Гувер и Толсон недолюбливали Элеонору Рузвельт. Когда Гувера спрашивали, почему он остался холостяком, он в числе прочих причин ссылался на жену президента, говоря: "Бог сотворил такую женщину, как Элеонора Рузвельт". Он называл ее "старой совой" и в присутствии своих коллег из числа руководства ФБР насмешливо подражал ее высокому голосу. Во время Второй мировой войны миссис Рузвельт было уже далеко за пятьдесят, и внешность у нее была уже слишком непривлекательная. В то время как ее муж искал утешения в обществе других женщин, у современников вызывала удивление страстная дружба миссис Рузвельт с лицами за пределами Белого дома, в частности с женщинами, зарекомендовавшими себя как лесбиянки. Гувер вынюхивал все это за спиной первой леди.
- Президент, - сказал он помощнику, возвратившись с совещания в Белом доме, - говорит, что эта старая сука с трудом привыкает к изменениям в своей жизни... и мы должны мириться с ней.
Однажды он обратился к В. К. Филдсу, комедийному актеру, с неожиданной просьбой показать некоторые "интересные картинки". У Филдса были три миниатюры, написанные маслом портреты жены президента. Если смотреть на них как обычно, то это были нормальные картинки. Перевернутые же вверх ногами, они походили на гротескное, анатомическое изображение женского влагалища. Гувер нашел их ужасно смешными и забрал с собой. Однако главное раздражение у Гувера вызывали политические убеждения миссис Рузвельт. Она была глубоко привержена множеству либеральных идей, более глубоко, чем, по мнению многих, следовало бы любой женщине. Причем главным образом она постоянно выступала за достойные жилищные условия для черного населения Америки и справедливое отношение к нему, - и это сильно задевало Гувера. Однажды он наблюдал за тем, как Элеонора Рузвельт пыталась провести в ресторан отеля "Мейфлауэр" двух негров. Он также приказал своим агентам расследовать слухи о том, что черные женщины на Юге вступают в клубы Элеоноры Рузвельт.
- Как только какой-нибудь негр осмеливался отстаивать свое мнение, Гувер тотчас же вину за это возлагал на миссис Рузвельт, - рассказывал Уильям Салливен.
- Гувер называл ее черномазой шлюхой и даже худшими ругательствами, - вспоминала знакомая Толсона Эдна Долтон. - Клайд придерживался того же мнения. Он говорил, что миссис Рузвельт должна знать свое место и не совать нос в дела мужа. Он говорил, что ворота Белого дома широко распахнуты для людей, которых туда не следовало бы пускать.
Порой миссис Рузвельт совершала поступки, которые могли поставить Белый дом в неудобное положение. Это неудивительно, ведь она, по мнению Теда Моргана, биографа ее мужа, была экзальтированной особой. Будучи активной защитницей либеральных идей, она зачастую якшалась с коммунистами, радикалами и вообще людьми, чокнутыми на почве политики, считая, что жене президента все сойдет с рук.
Гуверу, у которого было полно осведомителей в рядах компартии, донесли, что однажды в разговоре со своим другом-коммунистом миссис Рузвельт якобы сказала: "Теперь вы видите, что за ублюдок этот Гувер. Вот как он скрывает свои фашистские убеждения. Вы бы видели Франклина... Он сказал, что это еще одно доказательство двуличия этого американского Гиммлера".
Такие сообщения еще больше злили Гувера. Даже в 1960 году он продолжал утверждать, что Элеонора Рузвельт социально опасная личность. По словам бывшего агента Гордона Лидди, "всякий раз, когда президент Рузвельт принимал решения, попахивавшие левизной, Гувер приписывал это злонамеренному влиянию его супруги. Он говорил, что часто мог разрешить проблемы, которые у него возникали с коммунистами, после того, как узнавал, что их источником была Элеонора Рузвельт. Тогда он шел к ее мужу, и Рузвельт принимал решение, угодное Гуверу, но не Элеоноре".
Досье Гувера на первую леди, вернее то, что от него осталось, содержит четыреста сорок девять страниц. При его жизни оно находилось в одном из двух больших картотечных шкафов позади письменного стола мисс Ганди. Там хранились сверхсекретные материалы, не сдававшиеся в центральный архив. Бывшие помощники Гувера утверждают, что это было сделано для того, чтобы ограничить доступ к ним посторонних лиц. Таким образом якобы охранялась тайна частной жизни тех, о ком шла речь в этих досье, ведь многие из этих людей были видными общественными и политическими деятелями. Однако многие считают, что досье были хранилищами человеческих слабостей и пороков, оружием возможного шантажа.
Миссис Рузвельт поняла, куда дует ветер, в январе 1941 года. Тогда она узнала, что агенты ФБР вплотную занялись ее секретаршей на общественных началах Эдит Хелм и ее второй помощницей Мальвиной Томпсон. Агенты копались в частной жизни обеих женщин, расспрашивая соседей Томпсон и портье в отеле, где она снимала номер, - когда и с кем она приходит и уходит. Они даже допрашивали людей в родном городе Эдит Хелм в штате Иллинойс.
Когда миссис Рузвельт запротестовала, Гувер попытался отделаться ответом, составленным из общих фраз. Это была стандартная проверка, утверждал он, проводимая потому, что миссис Хелм работает в учреждении, связанном с Советом национальной обороны. Если бы ФБР знало, что эти женщины работают у жены президента, не было бы никакого расследования, заявил он. Однако обе женщины были достаточно хорошо известны в Вашингтоне, и первой леди аргументы Гувера показались совершенно неубедительными. Она отправила директору ФБР язвительное письмо.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||