«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 38%

         Давайте не будем забывать, что в это самое время товарищ Ленин, столь добрый для Александра Михайловича и его спутников, отдаёт приказы об аресте Михаила Романова, о высылке семьи Николая Романова из Тобольска в Екатеринбург. Но они - наследники трона, а потому, как основные претенденты на престол, должны быть ликвидированы. Великий князь Александр Михайлович и старая мать императора Николая на трон не претендуют, поэтому могут и должны быть спасены. Тем временем жизнь в Дюльбере идёт своим чередом. Живут Романовы и их "тюремщики" душа в душу. Великий князь Александр Михайлович помог охране наладить работу прожекторов, чтобы они могли его ещё лучше стеречь. Не было такого взаимопонимания со своими охранниками ни у Николая Романова, ни у других членов его многочисленного семейства. Не надо удивляться - в нашем случае это ведь не тюремщики, а охрана! Она не столько не даёт "заключённым" совершить побег, сколько спасает их от кровавой расправы. Великий князь Александр Михайлович почти со своими "тюремщиками" крепко подружился, так крепко, что остальные Романовы даже удивлялись.
         "Великий князь Николай Николаевич не мог понять, почему я вступал с Задорожным в бесконечные разговоры.
         - Ты, кажется, - говорил мне Николай Николаевич, - думаешь, что можешь переменить взгляды этого человека. Достаточно одного слова его начальства, чтобы он пристрелил тебя и нас всех с превеликим удовольствием.
         Это я и сам прекрасно понимал, но должен был сознаться, что в грубости манер нашего тюремщика, в его фанатической вере в революцию было что-то притягательное. Во всяком случае я предпочитал эту грубую прямоту двуличию комиссара Временного правительства. Каждый вечер, пред тем как идти ко сну, я полушутя задавал Задорожному один и тот же вопрос: "Ну что, пристрелите вы нас сегодня ночью?"
         Его обычное обещание не принимать никаких "решительных мер" до получения телеграммы с севера меня до известной степени успокаивало. По-видимому, моя доверчивость ему нравилась, и он спрашивал у меня часто совета в самых секретных делах. В дополнение к возведённым укрытиям для пулемётов я помог ему возвести ещё нисколько укреплений вокруг нашего дома, помогал ему составлять рапорты Севастопольскому Совету о поведении бывших Великих князей и их семейств и т.п." [152]
         Страна должна знать своих героев - незаслуженно забыто имя славного "матроса" Задорожного. Это уникальный человек. Это первый в советской истории борец за права человека. Да что там - скажем правду: это единственный большевик, готовый пожертвовать жизнью за своих классовых врагов. Ему памятник ставить надо, а фигурирует он только на страницах великокняжеских мемуаров...
         Воспоминания Великого князя настолько хороши, что их почти даже не надо комментировать. Всё настолько очевидно и настолько же невероятно. Сама фигура командира отряда покрыта ореолом таинственности: единственное, что о нём можно найти, это всего один малозначащий факт его биографии. В прошлом Задорожный якобы писарь Харитоновского сахарного завода Харьковской губернии. Такое полнейшее отсутствие информации наводит на странные мысли: ни спасённые Романовы ничего о нём узнать не пытаются, ни архивы большевиков ничего не говорят. Так и хочется назвать Задорожного чекистом, но вот беда - ЧК создаётся в декабре 1917 года, значительно позже того ноябрьского утра, когда он приступил к выполнению своей миссии. Однако чувствуется в товарище Задорожном непростая закалка - писарю Харитоновского завода такая задача явно не по плечу. Но если не ЧК - то кто же мог провернуть такую блестящую операцию и почти полгода, рискуя жизнью, дурить голову ялтинским товарищам? Большевистской спецслужбы ещё нет, а в операции "Дюльбер" чувствуется чёткая организация и холодный расчёт. Вчерашним революционерам и ссыльным каторжанам такого не организовать.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»