«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

         Но мер никто никаких не принимал, если не считать постоянных митингов и уговаривания солдат и матросов выполнять свой долг и оставаться патриотами и людьми. Ни одна армия и ни один флот в истории не могли воевать, скреплённые лишь словами, а не спаянные железной дисциплиной, а вот её-то навести было как раз нельзя. В стране объявлены свобода и равенство, распространён Приказ No 1 и Декларация прав солдата. Поэтому большевистских агитаторов теперь трогать нельзя, нельзя расстрелять трусов и дезертиров.
         И покатился Черноморский флот вместе со всей Россией в тартарары. Сначала на эскадренном миноносце "Жаркий" команда отказалась выходить в море, потому что его командир "слишком рискованно управляет миноносцем и часто подвергает опасности людей". Колчак, ещё пытавшийся остановить развал, приказал спустить на судне флаг, но это только подлило масла в огонь. Требование снять командиров выдвинули команды эсминца "Керчь" и вспомогательного крейсера "Дакия", начались волнения матросов на броненосце "Три Святителя", линкоре "Синоп" и других кораблях. Дело дошло до того, что уговаривать матросиков не бунтовать прибыл лично военный министр Александр Фёдорович Керенский. К сожалению, армия у России была большая, а военный министр был всего один, поэтому на всех военнослужащих его уговоров не хватало. За митинговыми страстями и полными призывов выступлениями Керенского всё яснее проступали признаки будущей катастрофы русской армии и флота: недоверие к офицерам, развал дисциплины и яд большевистской пропаганды. Не может быть в вооружённых силах демократии - это ясно любому здравомыслящему человеку. Военный министр Керенский этого "не понимает" и вместо принятия жёстких мер уговаривает, уговаривает, уговаривает...
         К июню власть на флоте практически полностью уходит из рук командующего. Фактически начинается открытый бунт. Бурлят митинги, собрания, большевистские агитаторы не слезают с трибун. В итоге 6 (19) июня Севастопольский Совет под давлением судовых комитетов постановляет: личное оружие у офицеров отобрать, произвести обыски у них на квартирах, Колчака от должности отстранить. Адмирал уезжает с флота, выбросив свою георгиевскую саблю в море...
         Следующие месяцы развал и анархия на Черноморском флоте заходили всё дальше. Но настоящая советская власть установилась в Крыму позже, лишь в декабре 1917 года большевики начали реальные действия по его подчинению своей власти. Именно в это время в Севастополь вернулся отряд матросов, направленный для перехвата идущих на Дон белых добровольцев. Основательно потрёпанным и потому безмерно злым возвращался матросский отряд в город. Описание "братишек" оставил в своих мемуарах барон Врангель, видевший их своими глазами: "С наглыми, зверскими лицами, обвешанные пулемётными лентами и с ручными гранатами у пояса, они беспорядочными кучками пробирались в Севастополь, врываясь в пассажирские вагоны, выбрасывая женщин и детей и избивая станционных служащих" [125].
         Севастопольский Совет был распущен, а вместо него создан Военно-революционный штаб. И немедленно, в тот же день (!) начались кровавые расправы. Верховодил захватом власти в Крыму большевик Гавен (Дауман). Со своей задачей он справился блестяще: под его руководством матросы устроили в городе бойню ни в чём не повинных офицеров. За одну ночь, с 16 (29) на 17 (30) декабря 1917 года, было расстреляно 32 человека на Малаховом кургане, а всего в главной базе Черноморского флота погибло 128 русских офицеров [126].
         Это были первые знаки будущих ужасов, первые "эксцессы" новой рабоче-крестьянской власти. От Севастополя начали распространяться по благословенному полуострову кровавые отростки большевистских советов и военно-революционных судов. Отсюда пошёл и страшный счёт жертвам русской смуты в Крыму. Запомним. Большевистские убийства в Крыму начались именно в Севастополе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»