«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 32%

Глава 6. Почему Владимир Ленин охранял Романовых лучше, чем себя самого

         "Бывают заблуждения, имеющие видимость истин". Луций Анней Сенека

         ...Граф Николай Владимирович Татищев стоял на краю гидрокрейсера "Румыния" и смотрел в синее январское небо. Несмотря на ярко светившее солнце, капитан гвардии абсолютно окоченел, потому что стоял на палубе в одном нижнем белье. Проплывавшие мимо облака были единственным, на что мог смотреть Николай Владимирович. И не то чтобы граф очень любил смотреть на небо, просто ничего другого он видеть уже не мог.
         Его руки, до предела отведённые назад и связанные верёвками у локтей и кистей, страшно затекли. Начинали ныть и ноги графа Татищева, грубо перетянутые в нескольких местах и крепким морским узлом привязанные к тяжёлому грузу. Голова, оттянутая за шею назад, к намертво закреплённым рукам и ногам, была устремлена в небо. Именно поэтому Николай Владимирович и не мог видеть ничего, кроме облаков. Натянутая как тетива верёвка глубоко врезалась в горло и нестерпимо душила.
         Рядом на краю палубы "Румынии" стояли такие же связанные и беспомощные люди. Сейчас граф не мог их видеть, но он знал, что они стоят справа и слева от него - они вместе сидели в трюме проклятого гидрокрейсера.
         - Господи, спаси и помилуй, господи, - неистово шептал кто-то справа от капитана.
         - Молись, молись шкура, - раздался сзади злобный голос. - Всё равно не поможет!
         Подполковник Константин Павлович Сеславин, штабс-ротмистр Фёдор Фёдорович Савенков, штабс-капитан Пётр Ипполитович Комарницкий, полковник Арнольд Валерианович Севримович, подполковник Евгений Алексеевич Ясинский - всех их Николай Владимирович Татищев знал лично. Это жители Евпатории, офицеры, отдававшие долг Родине на полях сражений Первой мировой войны, в том числе и в Румынии. Какая горькая ирония судьбы. Германские и австрийские пули их миновали - а злобная месть взбесившихся матросов застала врасплох.
         - Да что ж вы делаете! Люди вы или нет? - заходился где-то слева в истерике женский голос.
         Вероятно, это - Ирина Петровна, жена инженера, с забавной для русского уха фамилией Мамай. Татищев знал её первого мужа, Сергея Егоровича Крицкого, и даже частенько поигрывал с ним в карты. И стоило ей потом менять столь пристойно звучащую фамилию на "Мамай"?!

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»