«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         Честное слово, не знаю я профессии, представители которой точно не могли бы внести свою лепту в мемуарную литературу. Пишут мемуары и дипломаты. А вот видный советский государственный деятель, дипломат и революционер Максим Максимович Литвинов мемуаров не оставил. [389] Более того - он и не хотел их писать. Говорил он по этому поводу весьма странные вещи: "Коллонтай часто упрекала Литвинова за то, что он не пишет мемуаров. Считала, что история революционной и дипломатической деятельности Литвинова будет очень важна для будущих поколений, для их воспитания на традициях ленинской партии. С просьбой засесть за мемуары к Литвинову обращались и многие другие товарищи. Максим Максимович либо отмалчивался, либо отвечал односложно: не привык писать". [390] Это говорит дипломат, выступавший десятки раз с трибун международных конференций, один из самых ярких ораторов тогдашней ООН - Лиги Наций. Писавший и диктовавший свои речи неоднократно...
         "Летом 1950 года из Лондона в Москву приехал давний знакомый Литвинова Эндрю Ротштейн...
         - Почему не пишете мемуары? - спросил Ротштейн.
         И снова Литвинов ответил кратко:
         - Не время писать воспоминания". [391]
         Конечно, не время писать мемуары. Рановато. В 1950 году Литвинову всего семьдесят четыре года. Он в отставке, на пенсии. Через полтора года уйдёт из жизни. А когда наступит "то самое" время писать? После восьмидесяти? В девяносто один год? Понимая, что ценнейший свидетель эпохи может уйти в любой момент, неугомонная мадам Коллонтай вновь настаивает и просит "всё же взяться за мемуары". Вежливый Литвинов отвечает ей: "... Писать я, увы, разучился (физически), ибо за всё время после революции я ничего от руки не писал и привык диктовать стенографистке. Теперь же диктовать некому. Так что следовать вашему совету уже по этой причине не могу, не говоря о более серьёзных причинах..." [392]
         Так значит, есть и более серьёзные причины, почему Максим Максимович Литвинов не хотел писать воспоминания и поделиться перевитым? Одному очень близкому другу Литвинов так и сказал: "Утром пишу, вечером рву". А "разучился писать" и "не время" - всего лишь отговорки. За полгода до смерти его вновь спросили: "Вы, Максим Максимович, конечно, мемуары пишете?" Литвинов саркастически улыбнулся, ответил: "Я не сумасшедший, чтобы писать мемуары". [393] Ведь у него были дети, у которых потом родятся свои наследники...
         Товарищ Литвинов начал бороться с властями России совсем молодым человеком. В двадцать пять лет, в конце апреля 1901 года, он был арестован вместе с остальными членами Киевского комитета РСДРП и оказался за решёткой Лукьяновской тюрьмы. Революционер без ареста, без срока на каторге или в тюрьме - это как хоккейный вратарь, всю свою карьеру просидевший в запасе. Революционеру нужен ореол мученика, страдальца за веру. Правда, когда читаешь, как жили в России политические арестанты в местах заключения, то ореол этот тает, словно туман. Зато причины будущего падения Российской империи становятся очевидными. Это не тюрьма - это санаторий. "В тюрьме мы получали разными способами газеты и даже заграничную нелегальную литературу", [394] - позднее рассказывал Максим Максимович. Сами революционеры, придя к власти, наведут в тюрьмах и зонах такой порядок, какой царским сатрапам и не снился. Можете себе представить, чтобы при Сталине или Брежневе зэк получал в тюрьме "заграничную нелегальную литературу"? Как пересылали нелегальщину в тюрьму, авторы книг о революционерах обычно умалчивают. Потому что иначе мы с вами будем смеяться, а весь ореол их нечеловеческих страданий окончательно улетучится. Быть революционером было интересно, романтично, денежно и вовсе не так опасно. Равно как сегодняшние задержанные участники всевозможных протестных акций улыбаются счастливыми лицами из милицейских автобусов. Они знают, что ничего серьёзного им не грозит. Им весело, ручками машут друзьям, песни поют, задорно скандируют и смеются.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»