«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 62%

         Он как будто задался целью на собственном примере доказать, что недостатки человека всего лишь продолжение его достоинств: аккуратность оборачивалась педантизмом, работоспособность доходила до самоистязания, осторожность - до абсурда. Один из его личных водителей - в распоряжении Болдина. были два персональных автомобиля и шесть шофёров - так рассказывал о нём: "Я даже не знал, кем он работает. Выезжая куда-нибудь, он никогда не называл адрес, просто указывал направление: прямо, теперь налево, здесь снова прямо... остановись..."
         Примерно за неделю до августовских событий Болдин распорядился установить у себя в кабинете шреддер. Это удивило его подчинённых. Он крайне редко уничтожал документы. И особенно бережно, как выяснило следствие, относился к тем из них, что поступали из ведомства Крючкова. Сверхсекретные донесения шефа КГБ Болдин хранил в особо надёжном сейфе.
         Неизвестно, для уничтожения каких бумаг понадобился шреддер в августе. Но одно можно утверждать с полной уверенностью - чтобы извести в бумажную лапшу все накопленные Болдиным документы, понадобилось бы очень много времени.
         Среди первых распоряжений, отданных Горбачёвым сразу после освобождения 21 августа, был приказ кремлёвскому коменданту - не пускать Болдина в Кремль. А в ночь на 24 августа его арестовали. Потом был обыск...
         День, когда открылись японские суперзамки болдинского сейфа, без преувеличения стал самым драматичным днём следствия. Там, в "кремлёвской кладовке", как про себя мы окрестили потайную комнату в кабинете руководителя президентского аппарата, расхожая фраза "политика - дело грязное" впервые столь тесно сомкнулась для нас с реальностью.
         Большую часть собранной Болдиным коллекции секретов, составляли материалы технического контроля, т.е. попросту говоря записи подслушанных разговоров. Трудно сказать, в скольких квартирах и кабинетах стояли телефоны на троих - двое беседуют, третий молча слушает. От любопытствующего уха Большого Брата нельзя было отгородиться ничем. Даже очень высокопоставленные государственные деятели, располагающие особой, совершенно секретной связью, подвергались слуховому контролю. Делалось это, естественно, без всяких санкций, исключительно по устному пожеланию Крючкова.
         А сфера его интересов была поистине безгранична. Слухачи из госбезопасности тщательно записывали разговоры Ельцина, Шеварднадзе, Александра Яковлева, Бакатина, Примакова и многих других союзных и российских руководителей, представителей демократически настроенной интеллигенции, активистов "Мемориала", "Московской трибуны" и прочих движений оппозиционного толка, народных депутатов, журналистов, в том числе и западных. Фиксировались не только беседы о политике. Крючкову было интересно всё: кто кого любит или не любит, с кем и как предпочитает проводить свободное время, в какой стране хранит, если смог заработать, валюту, какую еду считает самой вкусной... ну, и мало ли о чём ещё можно узнать из разговоров людей, которые вполне доверяют друг другу.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»